– Интересно, а кого-то покрупнее осмотреть… не испугались бы?
– А покрупнее у нас кто? – удивилась Таня. – Если хищников брать, то у нас в стране в одном весовом диапазоне с бурым медведем только тигры. А, ну, белые медведи ещё.
– Это я так… на всякий случай, – расплывчато объяснил Соколовский. – Мало ли… занесёт кого-нибудь.
– Дракона, что ли? – мрачно прищурилась Таня.
– Нет, наши драконы, которые Змеи, они сейчас все в исконных землях. К счастью, последний из тех, которые тут жили, несколько лет назад домой вернулся. А вот из рода Полозов кое-кто может быть… Они скрытные, живут, как правило, под землёй.
– Это как Ххорш? Ну… он не очень большой.
– Так и есть, он совсем некрупный, – «утешил» Соколовский. – Но крупные к людям выходить терпеть не могут, это разве что какая-то необходимость случится, ну, или люди к ним сами заявятся…
– Надеюсь, не заявятся! Что-то мне кажется, что огромная змея, да ещё с талантами внушения, это не очень хорошая встреча!
– Однозначно! – подтвердил Соколовский, разумно умолчав о некоем исключении, которое вполне себе с удовольствием живёт среди людей и очень неплохо себя тут чувствует.
Если честно, то он тихо надеялся, что с этими созданиями его гостиница, его ветеринар и остальные его сотрудники не встретятся.
Медведь начал подавать признаки жизни, так что Таня убрала расширитель и отступила в сторону, снимая перчатки.
– Так, Танечка, идите себе… к себе и Крамеша мне пришлите. Мало ли… пациент бузить будет, – распорядился Соколовский, прекрасно понимая, что после наркоза и кошка бывает тигрищем, но, как оказалось, всё это было вовсе не про Бирюкова.
Он уютно свернулся здоровенным таким калачиком и мирно посапывал под одеялом, которое ему передала с Крамешем добрая Татьяна.
– А куда вы его хотите девать? – заинтересовался Крамеш.
– Честно? Никуда не хочу! Вообще заниматься этим лень. А придётся… – вздохнул Соколовский.
Он вообще в последнее время начал сильно подозревать, что свалившиеся на него заботы это вовсе не просто его плата за некий прошлогодний просчёт, а направленная против него многосоставная интрига. Разумеется, Крамешу об этом он говорить не стал, а вот сам всерьёз призадумался, и почему это его батюшка в последний его прилёт домой был так доволен?
«Зная его характер и страсть к многоходовкам, это очень и очень возможно! Чего стоит только та его игра с пером… – Сокол поёжился. – Да, закончилось-то всё прекрасно, кто бы спорил, – он невольно улыбнулся, вспоминая жену. – Но сам факт… заставляет задуматься, как ни крути!»
Меряя шагами кабинет, Соколовский вновь и вновь прокручивал события, из-за которых в прошлом году ввязался в совершенно нетипичное для него дело.
«А ведь после первого возвращения домой батюшка мне только и твердил, что надо бы не просто лицедейством заниматься, а найти себе дело