или сильно повысил
цены
исповедник – туманный
Гайд парк…
уголок Ораторов пуст,
что ни скажешь –
уносит ветер,
зазубрил наизусть даже куст
все воззвания, но
безответен –
вместо слов выпускает
пар…
02.10.16
Слепы
скользят, листая воздух,
крылья стрекозы –
страница за страницей
синдромом чистого
листа,
с напором, с треском
вносят правку
в буквари,
попробуй, разбери –
за ними шлейфом пустота…
подобной конспирации
причины неясны,
казалось бы, демонстративно,
шумно украшают небо,
но все усилия бесследны
словно сны –
неуловимы, ветрены
и слепы!
22.10.16
Пеплом лечь
во власти демона художник,
словно в гипнозе –
сам не свой –
остановиться хочет, но не может,
и призрак обретает
кожу
с каждым ударом кисти – как живой,
уже глаза как угли
тлеют,
готовы вспыхнуть и прожечь
и плоть художника,
и душу с нею,
и этот холст, пузырясь и чернея,
чтобы на плечи пеплом
лечь…
20.11.16
Алмаз
алмаза огненные грани,
сверкая рассекают
пополам
холодное стекло… играет пламя,
верша свой суд
назло азам –
не превратится в уголь, в пепел,
продолжит яростно
гореть,
оставит след – горяч
и светел,
две трети – солнце,
лунной доли – треть,
его ядро легко преодолеет
и толщу льдов, и заговор чернил,
проложит ровные аллеи
в потоке времени,
что даже небо поглотил…
13.12.16
«Эх-ма!»
в капкане колокола скупо
безмолвие
на вольные слова,
пока чугунный цокот языка
не обожжет гуденьем
губы,
покатится как судорога звон,
проснется от застоя
воздух,
заговорит тяжелый, грозный,
луженый голос –
скомкан испокон веков…
прервет бессмысленный бойкот
поднимет волны
мощным
эхом,
разбудит будни будто «Эх-ма!»
и за собой всерьез – без смеха
позовет…
14.12.16
Круг писаний
по снегу
словно по листу бумаги
ходит ворон,
его следы – как письмена,
как знаки
чернеют каркающим хором,
вышагивает важно
в белой пустоте тяжелым грузом,
его зарубки
с четким ритмом в тишине
наводят ужас,
его чугунный клюв
холодный,