Дезире улыбнулась:
– Может быть. Но раньше тебе всегда везло. По-моему, это даже романтично.
– Романтично? – повторил я.
Я склонился так низко, чтобы наши глаза оказались на одном уровне, что пришлось опереться руками о стол.
– Разве я похож на того, кто выкинул бы что-то подобное, Дез?
Она действительно долго вглядывалась в меня, прежде чем покачать головой:
– Если честно, нет.
– Вот тебе и правда.
И я направился прочь, отирая мокрые ладони о штанины брюк. Сколько людей видело, как мы разговаривали с Оливией? Так глупо… беспечно, но я не мог предугадать брошенный ею вызов.
Если бы все пошло по моему плану, она согласилась бы на свидание, если бы я попал в корзину. Тогда в выигрыше остались бы все, а я особенно.
И все же, я не мог перестать улыбаться, пока спускался по лестнице перед обеденным залом. Ну и пусть. Девушки редко меня удивляли. Ради свидания с ней я бросил бы мимо еще пятьсот раз.
Я никогда не ощущал ничего похожего на то, что меня заставляла ощущать Оливия.
Она обжигала. Пылала, словно костер, когда входила в комнату, и волнами распространяла жар вокруг себя. Она была обозленной, страстной и бесстрашной. И горела так ярко и больно, что люди не приближались к ней. Отличный трюк, только вот я обожал играть с огнем.
Бах, бах, бах, ее пули пронзают меня.
– Думаю, мы просто несовместимы.
Она боялась меня. Я понял это в тот же момент, когда наши взгляды пересеклись под уродливым деревом. Она могла не знать, какой у нее типаж, зато знал я.
И почти рассмеялся. Она произнесла те слова в своей лаконичной манере, как нечто само собой разумеющееся, цепляясь взглядом за что угодно, кроме моего лица. Неделей раньше мы сходили на свидание. Я втянул ее в него чуть ли не обманом, послав ей письмо с тем самым баскетбольным мячом, заслужившим мне его, и запиской с указанием места встречи, в библиотеке. Библиотека прошла отлично. На Оливии была рубашка с длинными рукавами и черной тесьмой, настолько облегающая, что подчеркивала каждый изгиб ее тела, не говоря уже о коже цвета слоновой кости, проглядывающей сквозь кружево. Мне хотелось поцеловать ее прямо там, среди стеллажей. Я бы подтолкнул ее к секции Диккенса, если бы это ее не спугнуло. На встречу она согласилась неохотно. Я отвел ее к «Джексону», в свое любимое кафе-мороженое. В начале вечера она держалась официально, но затем открылась и даже рассказала кое-что о своем прошлом. Мне показалось, все складывалось лучшим образом. Пока…
Думаю, мы просто несовместимы.
– Мне так не кажется, – сказал я.
Напряжение между нами можно было резать ножом. Либо она застряла в стадии отрицания, либо лгала самой себе, и я руку бы дал на отсечение, что суть именно во втором.
Она моргнула – несколько раз, быстро, будто колибри своими крыльями:
– Ну, извини. Видимо, мы на разных волнах.
«На волнах» она протянула, будто не уверенная, подходящее