Хиди. Владислав Медведев

Дверь открылась, и на пороге встала Дари. Увидев мужа, она вскрикнула и уронила лукошко. Хиди видел ужас на лице любимой. Он пытался сказать ей, чтобы она бежала, но без толку. Рыцарь заметил её, и он не мог оставить в живых свидетеля злодеяния. Остолбеневшая женщина не успела скрыться, и тяжёлый хват латной рукавицы сжал её платье. Странник швырнул её вглубь дома и захлопнул дверь. Стол, за которым они вместе ужинали, перевернулся, деревянная посуда с грохотом покатилась по полу. Дари умоляла о пощаде, но рыцарь не слушал её просьб и стонущих молитв. Звериный взгляд из-под забрала рыскал по дому и остановился на том самом ноже. Судя по всему, рыцарь брезговал лишний раз пачкать свой меч. Схватив нож, он в пару ударов оборвал крики Дари.

      Хиди из последних сил впивался глазами в эту картину. Нож быстро и глубоко резал по мягкой женской коже, выпуская алые струйки. Обмякший Хиди смотрел на это и ничего не чувствовал. Дикий всплеск горя и отчаянья словно прожёг его внутренности. Маленький человечек мог лишь смотреть, как его выдуманная, нарисованная жизнь обрывается таким бесчеловечным образом. Вскоре тяжёлое дыхание Хиди окончательно остановилось, тело стало холодеть, сознание ощущало, словно он слизью утекает сквозь щели между половицами. Рыцарь, закончив своё дело, спокойно вышел за дверь, зная, что останется безнаказанным.

      Глава 2

      После всего, что случилось, Хиди очнулся на горе мёртвых тел. Это было пропитанное бурой кровью месиво из самых разнообразных убитых тварей и людей. Куда бы он ни перевёл взгляд – повсюду виднелись расчленённые конечности и тела. Место, в котором он оказался, было лишено травы и деревьев, небо представляло собой сплошную серую массу, без намёка на облака или солнце. Хиди неумело сполз вниз, опираясь на чужие торчащие ноги, касаясь лап гигантских пауков и сдвигая крылья вампиров. Не было ни единой живой души. Стянув с себя промокшую липкую рубашку, он увидел глубокую рваную рану в груди – казалось, что в неё можно было засунуть руку. Сердце молчало, разорванная грудь не вздымалась, и боли он не ощущал.

      Конечно, он подумал, что попал в ад, и в этом аду он был единственной живой душой среди мёртвых. Некуда было отвести взгляд, лишь небо не было покрыто ужасной картиной побоища. Однако Хиди был вовсе не один в этом проклятом мире. За горой мятых доспехов, кривых мечей, боевых топоров и сабель виднелась тонкая струйка дыма. Слабой, неуверенной походкой он направился туда, увязая в зловонной жиже, что стекала с местных тел и оседала внизу.

      Невозможно представить, что же он чувствовал, потому что, вероятно, не чувствовал ничего. Словно из него выжгли всё, что могло жить, дышать, любить; вырвали с корнем любые остатки человеческого. Он опирался на ржавый, погнутый меч, выдернутый из окаменевшей руки умерщвлённого бандита, и не замечал, что каждый шаг был усилием его собственной воли, каждое движение теперь принадлежало ему. Он получил то, о чём мечтал, но обрел это в опустошённой и зловонной пустыне трупов. Из-за бликов