Подумалось, что зря он Томасу рассказал про фейри. Все равно не верит.
– Эй, – окликнул Томас. – Ты того, не обижайся! Ты скажи, что дальше-то было!
– Убежала она, – буркнул Сакс не то Томасу, не то кобыле. – Посмеялась, рукой помахала, и в лес. А платье у ней было синее.
Кобыла повела на хозяина глазом и сочувственно всхрапнула. А может, реку почуяла. За поворотом показался мост, а на мосту – стражники. Один тощий и узкоплечий, с бритой рябой рожей – похоже, луайонец. Трое – крепкие, что твои медведи, бородатые, явно свои, тейронцы. Все четверо с мечами и пиками, в коротких желтых плащах поверх кожаных курток с железными полосами и в круглых шлемах.
– Сакс, – тихо окликнул его с телеги отец. – Рот закрой и не высовывайся.
Пока отец торговался со стражниками – те норовили содрать с каждого коня не по медяку, а по два, – и пока стражники ворошили товар, Сакс держался позади, под руку не лез и молчал. Томас тоже молчал. И когда один из стражников сунул за пояс лучший нож из тех, что кузнец вез на продажу, никто слова не сказал. Лишь кланялись – своим, как чужакам.
Так же молча остановились на привал за лесочком, принялись разжигать костер. Сакс взял ведра, пошел к реке – надо бы и похлебки сварить, и Тянучку напоить. И лишь у самой реки позволил себе выругаться. Тихо, но от души. Подумалось, среди тех стражников могли бы быть его братья, Марк с Грэмом. Ведь могли, а? Нобле сказал – они пойдут служить королю Бероуку, а не в Зеленый легион, не всегда же нобли врут…
Справа, в тростнике, зашуршало. Сакс обернулся, схватившись за нож.
– Не ругайся, – укоризненно сказали из тростника. Голос был красивый, звонкий и чистый, но говорила девица непривычно, не как оквудские. – Плохо, когда ругаются. Коробит.
Сакс опешил. Хотел ответить что-нибудь насмешливое, но все слова куда-то делись.
Тростник зашевелился, и оттуда показалась сначала рука – тонкая, совсем без мозолей, такие только у нобилек бывают. А потом – она. Фейри. Платье все то же, синее, и глаза синие, как нарисованные, а волосы рассыпались по плечам: светлые, как беленый лен, и камышинки в прядях застряли. Захотелось потрогать – мягкие?
Фейри склонила голову набок и улыбнулась.
– Я тебя видела. У озера.
Он тоже ее видел. В озере… Жар залил по самые уши, снова закололо ладони.
Сакс буркнул что-то невразумительное, опустил глаза – как раз чтобы увидеть выглядывающие из-под мокрого подола ножки. Грязные, в тине. С поджатыми, как от холода, пальчиками.
Фейри хихикнула. По-девчоночьи. Шагнула ближе.
– Ты можешь сделать дудочку?
– Дудочку? Ага, – обрадовался он: дело понятное, правильное, не то что у озера. Тут же вытащил нож и принялся высматривать подходящий тростник. –