Теперь Карли уже не думала ни об аргентинском печенье, любимом лакомстве Луиса, ни о его высокомерии, ни о том, что о ней говорят как о неодушевленном предмете. Ее заинтриговала напряженная атмосфера в зале. Почему физиотерапевт прикусывает губу?
– Что-то случилось? – спросила Карли.
Неловко улыбнувшись, Мэри Хаутон пожала плечами.
– Ничего не случилось, но мои занятия с сеньором Мартинезом подошли… к концу. Ему больше не требуются услуги физиотерапевта, – сказала она, и Карли показалось, что ее голос дрогнул. – Однако ему еще несколько недель будут необходимы массаж и регулярные упражнения, чтобы гарантировать успешное выздоровление. Кто-то должен за этим проследить.
– Верно, – неуверенно произнесла Карли, по-прежнему не понимая, к чему клонит Мэри. Глаза Луиса сверлили ее, как два лазера.
– Ты без проблем заменишь Марию, не так ли, Карли? У тебя сильные руки, верно?
– Я? – Это прозвучало как испуганное карканье.
– Почему нет?
Глаза Карли расширились. Все ее страхи немедленно вернулись. При мысли о том, что ей придется находиться рядом с почти обнаженным мужчиной, по коже побежали мурашки – и не важно, что этим мужчиной был Луис Мартинез.
Она сглотнула.
– Вы имеете в виду, что я должна буду делать вам массаж?
Она уловила в его глазах некую вспышку, но не могла разобрать, недовольство это или усмешка.
– Это тебе неприятно?
– Нет, нет, конечно нет.
Но так оно и было. Разве он не начнет громко смеяться, когда поймет, как мало она знает о мужчинах? Разве остановился бы его выбор на ней, если бы ему было известно, насколько она наивна? Должна ли она сказать ему правду – и если не всю, то хотя бы часть ее?
Конечно, должна!
Карли, почувствовав, что ее лицо заливает краска, пожала плечами и пробормотала:
– Дело в том, что я… я никогда не делала массаж.
– О, это не проблема, – прервала ее Мэри. – Я могу показать вам базовую технику – это совсем не сложно. У вас не возникнет проблем. А упражнения те же. Они достаточно легкие, и сеньор Мартинез уже знает, как их выполнять. Самое главное для вас – это проследить, чтобы он придерживался графика.
– Как думаешь, ты можешь справиться, Карли?
Бархатный южноамериканский голос заполнил все пространство. Когда Карли повернулась и встретилась с его взглядом, то ощутила головокружение. Прежде Луис не обращал на нее внимания, вернее, он относился к ней как к предмету обстановки – как к одному из бархатных диванов, на которые он иногда ложился, чтобы провести время с очередной пассией.