Олег увернулся, ушел в сторону и заехал как следует Маусу по почкам. Тот аж выгнулся.
Но не сдался – ударил с разворота, обратной стороной кулака.
Сухов пригнулся и всадил кулак в печень «мышу в сапогах». Хотел добавить локтем, да противник отбил удар, тут же обрушив на Олега добрую порцию прямых и хуков по корпусу.
Маус оказался не таким уж и хилым, каким выглядел.
Что называется – жилистый. Удары его костистых кулаков были весьма болезненны.
Сделав обманное движение, «мыш» провел прямой в голову – Сухов увернулся в последнее мгновение.
Костяшки противника всё же достали его, попав в бровь, но вызвали лишь «непрошеную слезу». Лишь!..
На целую секунду Олег перестал четко видеть, всё расплылось перед ним, и Маус тотчас же воспользовался своим преимуществом – что есть силы заехал Сухову в солнечное сплетение, сбивая дыхание.
Олег вслепую отбил следующий удар, судорожно пытаясь подавить конвульсии бедного организма и восстановить дыхалку, однако «мыш» не унимался – перейд я в наступление, он так и сыпал ударами, вынуждая Сухова перейти в глухую оборону и отшагнуть. Толпа победно ревела, потрясая кулаками.
Судорожно вздохнув, Олег ощутил прилив холодной ярости. Нарочито вяло отбив очередной хук, он внезапно атаковал «мыша», врезав тому как следует – костяшками пальцев под нос, ребром ладони по горлу, «пяткой» ладони в подбородок.
Маус, обливаясь слезами и кровью, упал на доски палубы. Живо загреб ногами, откатываясь, и поднялся.
Тяжело дыша, подтирая красную юшку, капавшую из носа, он закружил, накапливая силы.
Сухов восстановил дыхание, огрызаясь по мелочи, дожидаясь, когда же голландец откроется.
Попавшись на ложный финт, тот дернул левой, прикрывая бок, – и получил по ребрам.
– Что, «мыш в сапогах», – выдохнул Сухов, – больно? Спасибо, конечно, что спасли, век буду помнить. Это самое… что, решили, если уж победу одержать не удается, то хоть пленного взять? В-вояки сраные… Тут на него накинулись все.
Прикрывая голову, Олег давал сдачи, чувствуя, что долго не выдержит – «купание» отняло много сил.
Но и прогибаться он не привык.
Изнемогая, Драй работал локтями, кулаками и пятками, увеча всех подряд, но желающих отметелить чужака было куда больше.
…И еще одно ведро воды пролилось на него.
Глаза заплыли так, что еле открывались. В щелочки Сухов разглядел всё ту же толпу.
Белобрысый «мыш в сапогах» возвышался над ним, уперев руки в боки.
– Кто таков? – спросил он, гнусавя после ха-арошего хука с правой, прилетевшего от Олега.
– Корсар его величества Олегар де Монтиньи, – ответил Сухов и криво усмехнулся: наверное, он впервые представлялся лежа. – А ты кто?
Минхер Маус потер скулу, зверски выворачивая челюсть.
– Ян Якобсзоон Маус, – представился он, – капитан «Миддельбурха».
– А-а… –