Протяни руку. Татьяна Туранцева

ощущением себя ребенком пробудил и вытащил наружу чувства, о которых она и не подозревала. Оказалось, Вика очень скучает по бабушке и уже покойному дедушке, по детству и такой беззаботности в их доме. Это было место уюта, где каждая вещь несла в себе историю. Старый столетний дом с мраморными лестницами и высоченными, под три метра, потолками. Дом, который за прошедший век много раз перекраивали, достраивали и переделывали, превратив в скучную и ничем не приметную четырехэтажку, если смотреть снаружи. Дом старел, но держался молодцом, с удивлением всматривался в жильцов и как будто задавался вопросом, куда же подевались предыдущие. По деревянным перилам в подъезде Вика с лучшим другом любили съезжать вниз, всегда рискуя порвать одежду; каждая ступенька и каждая трещина или выбоина на ней были знакомы чуть ли не с рождения; каждая дверь в квартиру несла в себе историю живущих там поколений. Квартира бабушки с длинным коридором и комнатами по одной стороне – наследство коммунального прошлого. По этому почти бесконечному коридору так весело было бегать, раздражая соседей внизу. На все возмущения соседки снизу бабушка всегда стояла стеной за свободу и только разводила руками: «Ну что с них возьмешь, это ж дети».

      Прихожая, где всегда стоял запах крема для обуви. Дедушка – бывший военный – не мог себе позволить грязную обувь, поэтому всегда густо намазывал туфли черным кремом и долго натирал бархатной тряпочкой. Вика почти чувствовала этот запах и ощущение этой ткани в руках. На полочках лежали дедушкины старые шляпы. Такие уже давно никто не носил, но их место там было незыблемо. Этим и была прекрасна эта квартира – у каждой вещи было свое место, как будто испокон веков, со дня сотворения мира. Каждая вещь была отведенном только ей месте, почти вростала и переплеталась невидимыми нитями с другими, такими же неизменными штуками. Приобретенные предметы всегда выделялись кричащей новизной и не вписывались в пространство, пока не состарятся и не займут свое законное место.