Эсбен поспешно отвернулся и потряс головой. Он попытался сосредоточиться на чем-то другом, вперился взглядом в плакат с Одри Хепберн над кроватью, но мыслями продолжал возвращаться в тот майский день, когда холодный дождь стучал по пыльному брезенту, которым были прикрыты дыры на месте передних окон автобуса. Эсбен приказал себе собраться, взвалил чемодан на кровать и открыл его в поисках костюма, который взял с собой для похорон. Он переоделся и заправил рубашку в брюки, потому что на этом всегда настаивала София. Повязал галстук. Впервые в жизни Эсбен пожалел о том, что не курит. Ему требовалось чем-то занять руки, занять себя. Он подошел к окну, распахнул его, сдвинув в сторону шторы, и увидел, что к дому приближаются две фигуры. Эсбен прищурился, пытаясь разглядеть лица людей, но они были еще слишком далеко. Оставалось только ждать. Снаружи шел снег, летел крупными хлопьями, похожими на огромных пушистых бабочек, солнце скрылось за тяжелыми тучами, все вокруг было тусклым и безжизненным. Эсбен успел забыть о том, что в Раттвике всегда не хватало света. Город напоминал черно-белую фотографию в реальной жизни, и единственным ярким пятном был густой лес, окружающий его. Большую часть времени местные жители вели тихую жизнь, и оживлялись только летом, когда на берег озера Сильян съезжались туристы.
Руки непроизвольно сжались в кулаки, когда Эсбен смог разглядеть в размытых незнакомцах людей, которых меньше всего ожидал и меньше всего хотел видеть. Он отступил назад, не сводя настороженного взгляда с мужчины и женщины, а потом отвернулся от окна и быстро зашагал прочь из комнаты. Ему хотелось быть рядом с остальными, когда произойдет взрыв.
– Что такое? – спросила Кайса, как только Эсбен вновь спустился вниз.
Выражение лица брата заставило ее напрячься. Они всегда тонко чувствовали эмоции друг друга.
– Сюда идут Норберги.
– Что?
– Я только что видел их в окно.
Кайса наморщила лоб и взглянула на дверь.
– Они же понимают, что делают только хуже? – спросила она.
– Змеи выползают из гнезда, когда в их городе что-то случается, – мрачно заметил Нильс, прокручивая в руках горячую кружку.
– Это не их город, – быстро отрезала Кайса и направилась к двери.
Эсбен пошел за ней.
– Не могу поверить, что они решили заявиться в такой день, – зашептал он, а потом чертыхнулся, потому что налетел на корзину для зонтов в прихожей.
В дверь позвонили, когда бледная ладонь Кайсы коснулась узкой ручки. Эсбен сжал плечо сестры и кивнул.
Людвиг и Юханна Норберг. Эсбен не смог бы их забыть даже в том случае, если бы очень сильно захотел. Они стояли на пороге дома, и ему ужасно хотелось захлопнуть дверь.
– Ох, – вздохнула Юханна, – нам так жаль.
Из-под ее шерстяного приталенного пальто выглядывало красное