В окно скреблись худощавые кисти старого ясеня. В первую ночь Эсбен и Кайса испугались этого звука. Держась за руки, они вместе подошли к окну, опасаясь того, что могут увидеть, но снаружи никого не оказалось – только ветви царапали стекло.
София убрала тарелку с печеньем на тумбочку, взглянула на племянников. Они молча посмотрели в ответ.
– Я выключаю свет, – она потянулась к ночнику, щелкнула выключателем, и комната мгновенно утонула во тьме. – Доброй ночи, дети.
София почти пересекла порог, когда Кайса позвала ее.
– Да?
– Ты бы могла немного посидеть с нами? Совсем чуть-чуть.
– Мы быстро заснем! – подхватил Эсбен.
София порадовалась тому, что в комнате было темно. Иначе бы они увидели, как она пытается сморгнуть выступившие слезы.
– Конечно, но не дольше десяти минут.
Она легла между детьми, обняла их обоих за плечи. Эсбен свернулся калачиком и положил голову ей на живот. Кайса осторожно сжала ее ладонь. У Софии защемило в груди. Она не ушла от них ни через десять минут, ни через двадцать. Она прислушивалась к их дыханию и сердцебиению. Вскоре София почувствовала у себя на коже их слезы. Дети плакали безмолвно – без шороха, без всхлипа. Они не хотели, чтобы их утешали – ведь в мире не существовало слов, способных утолить их скорбь. София не пела колыбельных с тех пор, как Эрик был ребенком, но той ночью она постаралась вспомнить нужные слова.
– Спите, мои дорогие. В небе так много звезд. Они, сияя, танцуют на лунном мосту, – ее голос вдруг дрогнул, но она постаралась справиться с этим. – В серебряных туфлях, что легче перышка, туманы крадутся, сны и грезы спускаются, бродят по миру… – София гладила детей по волосам и спинам, думая о том, что должна оберегать их. Они потеряли самое важное. Она научит их жить с этим. – Спите, мои дорогие, в мире довольно и грусти, и радости, чем больше узнаешь – тем меньше понимаешь во всем этом. Дарите сполна – но не ждите ответного дара, когда сны и грезы спускаются, бродят по миру.6
Ладонь Кайсы ослабла. Дыхание Эсбена стало глубоким и ровным. Дети спали, но София продолжала петь. Она воскрешала в памяти давно забытые строки и пела их до тех пор, пока не стал оседать голос. Ведь это меньшее, что она могла сделать. София заснула рядом, убаюканная своими же колыбельными и скрипом старого дерева за окном.
В тот день, когда Эсбен и Кайса впервые встретились с братьями Янссон, стояла ясная погода. Несмотря на прохладу, солнце светило ярко, его лучи жадно тянулись к влажной земле, рассеивая утренний туман. В доме стоял приторный тыквенный запах – София готовила вафли на завтрак. Из радио на подоконнике в гостиной доносилась одна из песен группы «Roxette». Эсбен бегал между этажами в поисках теплых носков, а Кайса сидела за кухонным столом, пролистывая школьный учебник по литературе,