– Вы дьявольски совестливые болваны, черт бы вас побрал! Что толку убеждать слюнтяев! Я высажу вас на первой же стоянке и убирайтесь с глаз моих! Подставляйте свои зады для пинков и дальше, если вам это нравится.
Высаживаясь на берег, Робин Гуд Карибского моря щедро одаривал самых бедных местных жителей, неизменно отдавая предпочтение одиноким старикам и семьям, оставшимся без кормильцев.
Беллами имел слабость к театральному искусству, любовь к которому он пытался прививать буйным и темным матросам, пиратствовавшим под его началом. Однажды капитан решил поставить на борту корабля пьесу «Королевский пират», которую видел несколько лет назад в одном из театров Бостона. В последнем акте пьесы Александр Македонский приказывает казнить пойманного пирата Диомеда. Страстный монолог Диомеда на премьере неожиданно прервал помощник канонира[7], никогда не видавший ничего подобного. Уверовав в реальность происходящего, он бросился в трюм и позвал подвыпивших товарищей спасать осужденного.
– Если они повесят Джека, следующая очередь – наша!
Хмельная братия, размахивая саблями, устремилась на палубу. Потасовка была жаркой, но короткой.
Когда появился Беллами и восстановил порядок, выяснилось, что пирату, игравшему роль судьи, отрубили руку, а «Александру Македонскому» – ногу.
Сэмюэлю Беллами сопутствовала феерическая удача. Всего за один год он ограбил более пятидесяти кораблей и стал звездой морского разбоя.
В начале 1717 года Беллами захватил самый ценный «приз» за свою карьеру – новый великолепный 18-пу-шечный корабль «Уида Галли». Укрепив трофей еще десятью пушками, он сделал его флагманским кораблем своей эскадры. В трюмах «Уиды Галли» помимо хины, индиго и сахара оказалось 180 мешков золотых и серебряных монет, слоновая кость и ящик с драгоценными камнями. Беллами решил припрятать богатую добычу и с этой целью отправился на север, чтобы там подыскать надежное местечко. Вероятно, после этого плавания он рассчитывал завершить карьеру пирата, вернуться к возлюбленной и просить ее руки.
Недалеко от полуострова Кейп-Код[8] пиратская флотилия попала в сильнейший шторм. При мощном порыве ветра «Уида Галли» едва не опрокинулась. Беллами приказал убрать часть парусов. К ночи буря разыгралась не на шутку. Вспышки молний на миг выхватывали из сплошной темноты поверхность взбесившегося океана. Гигантские волны сотрясали корабль, с грохотом перекатывались через палубу. Рулевые с трудом удерживали курс против ветра. Судно бросало как пробку в гигантском кипящем котле. Такелаж угрожающе скрипел и трещал от непосильного