Власти ДНР объявили 15 марта днем траура по погибшим мирным жителям, которые стали жертвой агрессии украинской армии.
Бежал по залитому мартовским солнцем бульвару Пушкина. Тому самому, который приезжие москвичи называют донецким Арбатом. Более благополучного места в Донецке не найти. Дорогие машины, хипстерские кафешки, уличные музыканты, запах кальяна и дорогих духов. Сейчас всего этого нет. Вокруг сновали люди со встревоженными лицами. Говорили о чем-то друг с другом, закидывали головы вверх, смотрели на фасады домов.
Захрустело битое стекло. Оно было повсюду. Вынесло витрины магазинов на Театральном проспекте. Вот игровая зона с консолями. Только сегодня в аккаунте «GameLover» увидел, что вновь можно прийти и поиграть в видеоигры. Сюда обычно приходят отмечать дни рождения целыми группами детей. Владельцы регулярно выкладывали в сторис видео с детворой, которая звонко смеялась во время игры на консолях. Сейчас через разбитое стекло я видел, как мужчина ходил и собирал что-то разбросанное на полу.
В нос ударила гарь. Такая знакомая, которую не слышал достаточно давно, но запомнил на всю жизнь. На улице Университетской стояло оцепление. Зевак не пускали. За спиной военного работали спасатели МЧС. К моменту, когда я добежал до места обстрела, пожарные уже успели все затушить. Остовы сгоревших автомобилей пускали пар. Среди черноты заметил запекшиеся овощи в грузовике. Запах печеного картофеля смешался с гарью.
Чуть дальше по улице стоял оранжевый автобус. По рифленым ступенькам на заднем входе стекала кровь. Ее было много. Капли падали на асфальт. Все ступени были покрыты багровой кровью. У заднего колеса валялась оторванная табличка с номером маршрута. Семнадцатый. Ехал с Боссе. Того самого Боссе, по которому уже был нанесен удар в январе 2015-го, когда ВСУ мстили за поражение в Донецком аэропорту. Сейчас все будто бы повторилось. Ужасающее дежавю. Будто бы снова вернулся на 7 лет назад.
В салоне автобуса лежало несколько безжизненных тел. Все старики. Между кресел – тело пожилого мужчины в медицинской маске. Она была спущена на подбородок. На лбу – очки. Черные зрачки уставились куда-то в потолок. Кто-то из пассажиров ехал с продуктами. Куриные яйца упали на пол и разбились. Их содержимое вытекло и перемешалось с человеческой кровью и вытекшим из пачки молоком.
Вышел из салона. Под ногами хрустело битое стекло. Подошел к лобовому стеклу. Оно было прострелено. Насколько же жизнь может быть циничной. Снаряд угодил как раз в то место, где на табличке было написано «Боссе».
На другой стороне улицы – отделение Центрального республиканского банка. Вдоль дома лежал ряд трупов. Это была очередь в банк. О том, что это финансовое учреждение, теперь достаточно сложно догадаться, так как фасад полностью изрешечен осколками. Сотни мелких осколков в труху нашинковали вывеску с упоминанием ЦРБ. На ступеньках