– Нет. – Наконец сказал Биттерфилд. – Он не просто утонул. Его зарезали.
– Ах! – Вскрикнула Наташа.
– Тем более странно, что вы не слышали звуков борьбы или крики.
– Но я же говорю… влюбленные ничего не слышат.
– А вы влюбленные? – Усмехнулся Биттерфилд.
– Я… не знаю. – Наташа колебалась: Горан не звонил ей больше. Вдруг он вовсе не позвонит? Вдруг он одумался после вчерашнего вечера? – Но мне так казалось вчера. Послушайте! Я должна вам кое-что рассказать.
Биттерфилд даже подался вперед, ожидая услышать на сей раз что-то очень ценное. Но подробный рассказ Наташи об обманутых чувствах Луизы не впечатлил его. Наоборот, лицо его выражало еще больше недоверие.
– Я же сказал, что Луиза не могла убить его.
– Почему? Потому что она женщина? Так ведь вы сами говорите, что его на самом деле зарезали. Женщине такое под силу.
– Вот именно! – Инспектор вновь поглядел на Наташу с осуждением, как будто он не сомневался, что именно она убийца. – Но, как я говорил, Луиза была в момент убийства в зале. Ее видели другие сотрудники. Это точно не она.
Биттерфилд сверлил Наташу взглядом, не моргая, ужас все больше охватывал ее. Тогда она решилась сказать то, что мучило ее больше всего.
– Вы что, предъявляете мне обвинение?
– Мне нечего пока предъявить вам. Нет мотива. Нет орудия убийства. Передайте своему Вуковичу, чтобы перестал звонить и скандалить. Никто не отменит подписку о невыезде, пока мы не найдем убийцу.
– Он не мой Вукович. Вы можете сказать ему все сами. И что вы хотите от меня?
– Правды.
– Вы ее уже получили. Я все сказала.
– Подумайте, кто еще ненавидел Луиджи.
– Да мало ли кто? – Возмутилась Наташа, теряя контроль. – Может, весь его итальянский офис? Он хам, истерик. Его пальцем ткни – орет как баба! Точнее сказать, орал…
– Мы проверим данные о перемещениях его коллег. Если они прибыли в Англию, это невозможно скрыть. Всего хорошего!
Наташе допрос доставил массу неприятных эмоций, а упоминание Горана в таком дурном свете окончательно добило ее. Выходя из кабинета, она хотела провалиться сквозь землю, сбежать на край земли, больше никогда не появляться на людях. Она замерла на несколько минут в коридоре, переваривая все то, что вывалил на нее инспектор.
Вдруг следом из кабинета вышел сам Биттерфилд, они столкнулись лицом к лицу, и что-то было в его взгляде: совсем другое! Наташа замерла на мгновение, дух перехватило. Что, что это было? О чем он вдруг подумал, так пристально глядя на нее? Что-то властное и сильное было в этом взгляде, как будто он уже держал ее в своем кулаке, и она была беззащитна перед ним. Наташа хотела было что-то сказать, но он отвернулся и ушел, и тогда ей вдруг стало немного легче.
И все-таки полная тревоги, озадаченная, несчастная, Наташа приехала в офис. Выслушав ее подробный рассказ во время прогулки под окнами офиса, Джейн воскликнула:
– Да! Как это все неприятно и тревожно! Неужели они хотят тебя упечь