– Теперь я понимаю и того меньше. Ты меня совсем запутал. Может, ты брачный аферист? – с надеждой спросила она.
– Конечно, – охотно согласился Петр. – Женитьба это всегда афера. Ты богатая?
– Нет, – дернула плечом Саша.
– Тогда в чем же афера?
– Ты показал полицейским какое-то удостоверение, я в глазок видела. Что это было? Покажи.
– Любопытный попал в огонь и сказал: «Дрова сырые!»
– Опять поговорка?
– Считай это дурной привычкой, – покорно согласился Петр.
– Уходить от прямых ответов – тоже дурная привычка?
– Удостоверение военного, офицера, – невпопад ответил он.
Александра встала, поправила волосы.
– И какое же у тебя звание?
– Полковник, – вздохнул Горюнов, не уточняя, что он полковник нелегальной разведки.
– Почему не генерал?
– По должности полковничье звание – потолок, – оправдался Петр. – Ищешь повод для отказа?
– Думаю. Прикидываю, когда ты собираешься все успеть? Подать заявление, зарегистрироваться. После подачи заявления, кажется, месяц ждать придется. А потом я останусь одна? Надолго?
– Так ты согласна? – строго спросил он.
– Опять не ответил!
– Ты тоже! – буркнул Горюнов. – Я не знаю, как надолго… Не от меня зависит.
На следующий день ему пришлось известить генерала Александрова о своей избраннице. Горюнов передал ее паспортные данные. Чтобы получить разрешение жениться, требовалась всесторонняя проверка будущей жены. * * *
На здоровье Горюнов никогда не жаловался. Но на контейнеровозе его омерзительно укачало…
Вышли из Новороссийска на рассвете за грузом в Стамбул. Штормовой ветер в Цемесской бухте разогнал ночной клочковатый туман. Когда Петр стоял на палубе и ветер лохматил волосы и короткую бороду, которую он старательно отрастил за месяц, боцман заорал на него: «Эй, бородач, как там тебя?! Живо скребок в зубы и на корму!» Кроме капитана, о подлинности личности Горюнова никто не знал. Наняли нового матроса на рейс – ничего необычного. Однако Петр проявил полную несостоятельность в качестве палубного матроса – провалялся в медкаюте почти весь путь до Турции с морской болезнью.
На белом подволоке покачивались светло-желтые блики. От этого еще сильнее мутило. Перед глазами стояло бледное лицо Саши… Петр зажмурился, прогоняя видение. Постарался сосредоточиться на предстоящем.
Необходимость быть мусульманином он воспринял как часть служебных обязанностей. Пережил небольшую операцию, чтобы тело не подвело, не выдало в нем не мусульманина. Труднее было довести до автоматизма совершение ритуального омовения и молитвы.
Петр ходил в мечеть, беседовал с муллой, не упуская мелочей, наблюдал за другими верующими – жесты, взгляды, позы… Отсматривал видеозаписи, которые удалось добыть у вербовщиков, задержанных уже на территории России.
«Хоть бы доплыть на этой дрянной