Бури супружеской ссоры тем временем все усиливались. Лодовико из принципа не хотел уступать, не хотел отказываться от прав на свои удовольствия – ах, как хорошо жилось мужьям в ренессансной Италии! Беатриче же, помимо прочего, хотелось, чтобы ей хоть раз донесли о том, как Чечилия из-за всего этого рыдает. Но хотя за фавориткой смотрели внимательно, этого не происходило. Наконец, 3 мая 1491 года родился незаконнорожденный Чезаре, в честь чего придворными поэтами были сложены сладчайшие дифирамбы. Сын у герцога! Пускай и бастард! На небосклоне взошло новое солнце! Феб рыдает, и Купидон плачет – все от зависти.
Герцогиня Беатриче была унижена и продолжала свою борьбу. Чечилия хотела лишь покоя. Лодовико пользовался ласками обеих женщин и находил свою супругу, пылающую от ревности, весьма пикантной. Именно из-за этого перца ему нравилось делить ложе с Чечилией теперь, ведь внешность ее, как ему казалось теперь, сильно сдала.
Вся эта история тянулась и тянулась. От ревности своей жены Лодовико пьянел и становился сильнее, словно трупоед-стервятник. Чечилия же не доставляла ему питания ни своей ревностью, ни своим беспокойством. Жизнь ее была поделена между младенцем и маленьким литературным кружком, который теперь часто собирался в ее покоях. И если б Лодовико давал себе труд задумываться, как его там встречают, он бы заметил, что на него там смотрят как на чужого и ждут, когда он уйдет, все – даже Чечилия.
Наконец, забеременела и Беатриче. Это сразу придало ее доводам в споре об отъезде любовницы больше веса. Когда жена в очередной раз собралась уезжать к отцу, кажется, даже всерьез, Лодовико всамделишно испугался и в присутствии послов поклялся, что с Чечилией все кончено.
25 января 1493 года, спустя полтора года после бастарда Чезаре, у Беатриче родился первенец, названный Геркулесом и в честь императора еще и Максимилианом. За церемонией крещения законного наследника Сфорца почти незамедлительно последовал другой обряд – венчания Чечилии с удобным мужем.
Лодовико долго выбирал жениха для своей статуэтки из слоновой кости и выбрал хорошо. Граф Лудовико Карминате ди Брембилла, прозванный «Бергамино», был разорившийся и готовый на все кавалер из достойной семьи. К Чечилии он относился с приязнью: во‑первых, Лодовико пообещал убить его, услышь он хоть слово жалобы; во‑вторых, приданое было огромным, а это делает любой брак прекрасным; и, в‑третьих, Чечилия ему просто нравилась, а в людях этот плут разбирался. «Взять в жены отставную любовницу герцога – невелика, конечно, честь, – говорил жених себе, – и, конечно, гордость мне проглотить придется. Но не в таких переделках мы бывали, не в первый