Донов хотел было уже изложить ход своих мыслей сокамерникам, но вспомнил о подслушивающей аппаратуре. Если адмиралу Висту станет известно о его догадках, всех незамедлительно отправят на переработку. Установлены здесь жучки или нет, – неизвестно. Он не должен делиться своими мыслями ни с кем. Рисковать и необдуманно подводить под риск траскменов – элиту своей планеты – он права не имеет. Отныне он вынужден действовать в одиночку, натыкаясь на недоверие и непонимание соотечественников, рискуя только своей головой и больше ничьей. Действовать так, чтобы спастись не только самому, но и вытащить из этой передряги остальных траскменов и свой народ, если… Если кто-то еще остался в живых из его народа.
– Донов, – прервал его размышления голос нетерпеливой Тан, – хватит молчать. Что ты там надумал?
– Ничего существенного, – отозвался он.
– Стоило тогда думать! – фыркнула она.
– Выбираться нам надо отсюда, – вот что я надумал.
– Каким образом?
– Пока не знаю.
– Ну, думай тогда дальше.
– Зачем выбираться, – подал голос Дило. – Здесь тоже неплохо. Кормят, поят, в туалет водят регулярно. Бока вот только побаливают от постоянной лежки, – он закряхтел. – Мы еще не встречались с начальством. Встретимся, – тогда все выяснится.
– Ха, встретимся! – усмехнулась Тан. – Жди дальше. Нужны мы им.
– Встретимся, вот увидите. Вот только карантин закончится.
– Какой еще карантин?
– Молодая ты еще и глупая, к тому же. Карантин – это мера предохранения команды крейсера от контактов с чужими. Вдруг у нас какие-нибудь бациллы, вредные для их организмов. Заразятся от нас, заболеют и умрут. Потому нас здесь и держат, выясняют, заразные мы для них или нет. А все, что вы здесь навыдумывали, – глупости. Все будет в порядке, вот увидите.
– Вот и попробуй объяснить все тому же Дило. Ничего не поймет. Упрется на своем, – подумал Донов. – Но одному не справиться. Помощник нужен. К тому же, если меня убьют, тогда и остальные погибнут. Кому довериться? С Дило все ясно. Элидж? Нет. Староват, как и Дило, и трусоват. Редли – того вообще не слышно. Остается Тан.
Перед его глазами вырисовался образ Тан.