– Можешь вставать, душа моя мимозная. Но не бегать. Сегодня ходишь медленно, степенно, как взрослая девочка, договорились? ― он порылся в саквояже и извлёк из него собственноручно вырезанную из сосновой коры лодочку (такая забава у доктора: делать из дерева фигурки, а потом маленьким пациентам дарить), ― держи, это тебе, ― и попрощался.
Пока Таша рассматривала подарок, пробуя на прочность парус, в комнату протиснулась с понурым видом Варвара Ивановна. Непривычно молчаливая, с красными глазами, она неохотно двигалась, держась рукой за сердце, но при этом сердито косилась на невозмутимую Мину Осиповну. И как только та отлучилась из комнаты, расплакалась, приникла к Ташинам ручкам:
– Прости меня, дуру старую, чуть не сгубила…, ― но вовремя прикусила язык, услышав чьи-то шаги.
В детскую неожиданно вошла Любовь Гавриловна, хотя обычно она вставала позже.
– Как себя чувствуешь, душа моя? ― погладив по голове, спросила она, стараясь скрыть за лаской свою тревогу.
– Хорошо, мама. А мне Натан Семёнович лодочку подарил, с парусом! ― похвасталась Таша, ― буду теперь в крушение кораблёв играть.
– Кораблей, ― поправила Дареева, и добавила с едва заметным оттенком терпеливого недовольства, ― мы тут с отцом подумали, а пусть кукла к тебе переселяется, раз тебе без неё никак не обойтись. Николаич соорудит для неё специальный узкий шкаф со стеклянной дверкой, чтобы уберечь от пыли, но ты в любой момент можешь с ней играть, только, ― она погрозила пальцем, ― не в ущерб занятиям.
Таша поверить не могла, чтобы маменька вдруг переменила решение, но радость заполучить Веточку в полное своё распоряжение была так велика, что она, не вдаваясь в подробности, резво спрыгнула с кровати, чтобы сразу бежать в гостиную за куклой, однако мать её остановила:
– Стоп, не так быстро. Сначала приведи себя в порядок, позавтракай. ― Дареева на несколько секунд задумалась, ― и ещё, сегодня уроков не будет. Так что отдыхай и много не бегай.
– Я что, заболела? Поэтому доктор приходил, да?
– Нет, нет, милая, всё в порядке. Просто Натан Семенович соскучился и решил тебя проведать.
Любовь Гавриловна подвела подпрыгивающую от нетерпения Ташу к зеркалу и приказала:
– Тушканчик, встань, пожалуйста, ровно, а то одно плечо выше другого. И волосы, волосы-то пригладь…
Тут появилась Мина Осиповна и избавила Ташу от маменькиных замечаний. Помогла ей собраться, проводила в столовую, где Митя уже заканчивал завтрак. Не проявив никакого интереса к столь позднему её появлению, он торопливо допил чай и умчался в гимназию.
Девочка разочарованно вздохнула: Митенька такой скучный стал, ну просто невозможно. Всё учится, учится… А раньше ведь вместе играли, носились по комнатам, брат изображал норовистую лошадь, а она ― кучера, ловко управляясь при этом с длинными игрушечными вожжами, что привёз отец с какой-то ярмарки. В поньку играла уже одна. Она так ловко изображала весёлого маленького пони, что нянька до слёз смеялась