И по-настоящему страшной показалась мысль о том, что сейчас люди в массе своей не осознают в полной мере серьезности и последствий войны. Поэтому война возможна, и опасности её несравнимо более велики, чем в прошедшие времена.
Он усмехнулся при мысли о ничтожности собственных научных интересов. Сколько лет жизни он потратил на локальные события, давно исчезнувшие в прахе прошлого и утратившие значение!
Он встал, прошелся по комнате, разминая напряженные мышцы. Взял в руки эспандер и… положил его на место. Встал на беговую дорожку и не смог заниматься. Включил музыку. Зазвучала «Аве, Мария!». Слушать её он не мог. Тяжело вздохнул и пошел на кухню.
Если бы у него была водка, он бы сейчас напился. Но он никогда не пил от боли и тоски. И вообще пил очень редко. Поэтому водки не оказалось. Он налил в стакан две чайных ложки валерьянки и, разбавив их кипяченой водой, выпил. Лег на диван и накрылся подушкой.
Потрясение сжимало его изнутри. Он задумался о том, почему поиски так расстроили и огорчили его. И понял, что совершенно растерян.
Ведь он сегодня узнал, что документы крупнейших военных архивов не оцифрованы, хранятся только на бумажных носителях.
Личные дела офицеров Войны разбросаны по разным архивным учреждениям. На одного человека могло быть составлено несколько личных дел, содержащих расхождения в биографических данных, количестве наград, участии в боевых операциях.
А могло быть и так, что личное дело вообще не составлялось, оформлялась лишь учетно-послужная карточка. Личное дело могло быть и уничтожено – утеряно, утоплено, сожжено во время Войны или после нее.
В такой ситуации найти личное дело отца оказывалось практически нереально. Да и стоит ли искать, если теперь понятно, что на сайте могла быть размещена ошибочная информация? Состояние бессилия угнетало.
Он позвонил Марине и сообщил о своих сомнениях. Марина велела ему не киснуть, верить в лучшее и продолжать поиски.
Успокоившись и поразмыслив, он отправился в военкомат.
Служащая архивного отдела военкомата расспросила его о возрасте, воинском звании, времени увольнения из армии и месте жительства И. Л. Васицкого. Согласилась, что последним местом его учета должен быть именно этот военный комиссариат. Но учетно-послужной карточки и личного дела этого офицера в их картотеке не оказалось.
– Почему же у вас ничего нет? – спросил Юлий.
Она пояснила, что после истечения срока хранения учетно-послужные документы офицера, очевидно, были переданы в архив. В какой именно архив передавались документы личных дел в семидесятые годы прошлого века, она не знала. Посоветовала обратиться в Центральный архив Министерства обороны в городе Подольске.
IX. Всё не так
– Ни в какой Подольск ты не поедешь, – заявила Марина, когда он сообщил ей о своем намерении. – Ради