Вот только одна команда судей проигнорировала негласную договоренность ставить от 7 до 10 баллов и оценила выступление Дядюшки Фрэнка в 5 баллов. Было совершенно неясно почему – в конце концов, история была не так уж плоха, мне вот она даже очень понравилась. Когда объявили результаты, я вздрогнул – как будто сам получил такую оценку. Это решение показалось мне слишком строгим и откровенно нерациональным. Общий исход состязания представился мне непредсказуемым и даже пугающим. Тогда я еще не знал Дядюшку Фрэнка, но мне ужасно захотелось его обнять.
– Что это за оценка? – спросил Дэн Кеннеди у той группы судей. – Неужели вы и в самом деле считаете эту историю такой уж плохой?
То, что Дэн заступился за Дядюшку Фрэнка, несколько приободрило меня.
– Этот чувак уже выступал на прошлой неделе, – крикнул один из судей, – и тоже рассказывал про пенис. Тошнит уже от его пениса!
Зал взорвался от хохота и аплодисментов. Дэн тоже засмеялся, и даже Дядюшка Фрэнк выдавил из себя ухмылку. А вот я, наоборот, напрягся. Конечно, я не собирался рассказывать про свой пенис, но в запасе у меня была пара шуточек на эту тему, связанных с моей фамилией[4]. Вдруг и они не понравятся судьям?
Хотя, вероятно, мне не о чем было волноваться – вечер почти подошел к концу. Из шляпы уже вынули девять имен, а мое так и не прозвучало. Всего одно имя – и можно будет смыться отсюда целым и невредимым.
Тут Дэн вытягивает последнюю бумажку и громко читает:
– Мэтью Дикс.
Я застываю на месте, не веря своим ушам. Я уже почти поверил, что опасность миновала, и мысленно возвращался по трассе I-95 в Коннектикут как герой-завоеватель. Уже вовсю представлял, как буду рассказывать друзьям об этой трагедии:
«Я бросил свое имя в их авоську, но, увы, его так и не вытянули. Что ж, миссия выполнена. Я попытался, черт возьми, в отличие от большинства людей. Может быть, когда-нибудь попробую снова».
И вот мечты мои потерпели крушение – придется-таки подняться на сцену и рассказать историю.
И тут я понял: в этом клубе никто меня не знает! Я чужак на чужой земле. Если я продолжу молча сидеть и не двигаться, Дэн в конце концов сдастся и вызовет кого-нибудь другого – такое уже случалось в первой половине шоу. Тогда из мешочка вытянули имя, а рассказчик так и не появился. Дэн отбросил бумажку в сторону и вынул другую. Я тоже так могу. Просто буду сидеть и молчать.
И вот я сижу и молчу – и вдруг Элиша больно пинает меня под столом. Я смотрю на нее.
– Твое имя, – говорит она. – Вперед!
Ну вот, я в ловушке. Придется рассказывать свою историю. А все моя жена виновата, она меня заставила. Я встаю с места и медленно бреду к сцене. Поднимаюсь по ступенькам –