– Ты, часом, договор не напечатал?
– В шести экземплярах.
–Эва как, – удивился я. – И куда с ним в случае провала твоей финансовой схемы? В какой суд?
– Вы тут-таки сильно отстали от жизни. Так обычно и бывает, если на первое место вы ставите не получение прибыли, а плотские утехи. Но я вас полюбил всей душой и открою ма-а-аленький секрет: на днях будет принято решение о создании единого контрольного органа – Финансового совета. Он объединит все станции и обяжет к строгому соблюдению договоров. Договоров, составленных именно в той форме, в которой составлена наша милая бумажка. Договора будут заключатся либо с руководством станций, либо при нотариальном участии руководителей станций. А на тех, кто будет нарушать договора, накладут санкции. Вплоть до исключения из торговых отношений или пробития с ноги в голову с конфискацией органов на шашлык или чисто посмеяться. Там пока не определились…
– Откуда ты это знаешь и каким образом плотские утехи могут способствовать утрате информационных каналов?
– Утехи должны быть тоже направленны на конечную цель. Тогда вместо потерянного времени к обоюдному удовольствию добавляется и полезная информация. И «Ша!». Я уже ответил тебе на оба твоих вопроса.
– Шифруешься?
– Совсем чуть-чуть.
Ожила рация Шибермана, моя, соответственно, «зафонила» и взвыла. Шибер поморщился:
– Не понял, повтори…
– Повторяю, по Калужской объявлен общий сигнал «Стихия». Боевым группам собраться у четвёртого блокпоста. Повторяю: «Стихия», четвертый пост.
Я забежал в комнату, быстро оделся и схватил автомат (трофейный «Sig-550» калибром 7.62х39мм). Застегивая «разгрузку», сказал:
– Маша, нас собирают. Тревога на четвертом – это в правом тоннеле от нас к Беляево. Оденься и будь готова убегать в сторону Прфсоюзной . Черт их знает, что у них произошло.
Еще раз назовешь меня Машей – пристрелю. Я Мария! – Рассерженной кошкой зашипело одеяло.
Мария выпростала из-под одеяла руку и прицелилась в меня пальцем.
– Это так принципиально?
– Просто это разные имена.
– Учту,– засмеялся я. – Ну, я побежал.
– А поцеловать?..
Шиберман, ожидая меня, топтался, как боевой бегемот. Тоже, кстати, с «зигом». А что, калибр родной, конструкция – слегка измененный «калаш», швейцарское качество. Да и магазины от «калашмата» подходят.
– Долго ждать вас приходится. Пробежимся?
– Нафига?
– Может там уже товарищи гибнут?
– Да стрельбы не слыхать.
– А их в ножи взяли!
– Тогда они лохи и так им и надо. С автоматом в руках быть зарезанным – это нужно либо спать на посту, либо быть полным «бельмондо». Таких не жалко…
Говорилось все это в шутку и шаг мы максимально прибавили. Однако опасения были напрасны: никто не резал горло постовым черкесским кинжалом, не метал отравленные сюрикены-звездочки и не плевался