Значить турки котомку украли или бросили её там под деревом, где спал. Из всего моего состояния осталась целой золотая монета, которую зашил в подошву сандалии ещё в Италии. Сандалии были настолько потрёпаны, что на них никто не мог позариться.
Все мои документы исчезли вместе с моей котомкой. Даже домой никак вернуться не смогу. Не знал, что произошло с моими друзьями, возможно, их тоже похитили?
Всё же меня похитили, вероятно, из-за того, что у меня мускулатуры было больше, чем у моих друзей?
Кроме того, в Греции сменил церковную одежду на обычную одежду. Церковную одежду с документами об образовании, отправил домой в Старый хутор со своими земляками, которые были в Греции и там навестили меня.
В светской одежде удобнее было находиться в любой стране мира, так был всюду единой серой массой и не выделялся среди других людей.
Вероятно, поэтому меня и украли? Приняли за паломника иностранца, которым собственно и был. В святых краях были паломники трёх религий. Это христиане, католики и мусульмане. Мог сходить за любого из них. Так как приезжают сюда из-за границы в основном богатые, то меня и выкрали, как богатого мужчину с мускулатурой.
Такое, всего лишь мои предположения. Как все было в действительности, мне не суждено знать. Тесёмка с моего нательного крестика истёрлась в пути, и чтобы не потерять крестик, положил его в котомку, которая пропал с ним.
Теперь был действительно рабской серой массой – без документов, без религии и без прав. Меня могли отдать, продать, поменять как вещь.
Как только пришёл в сознание меня тут же хорошо покормили. Наверно, беспокоились, чтобы, как товар, не испортился и хорошо сохранился?
Мне нужно было узнать информацию о месте нахождения, поэтому не выдавал себя, что знаю турецкий язык. Прикинулся пришибленным ими у дерева. Они мне объясняли по-турецки, как должен себя вести. Делал глупую рожу, мычал, как тупой молодой бычок и разводил руками.
Тогда турки жестом рук показывали мне, что должен был делать. Прикидывался дураком целых три дня, думал, что им это надоест, они меня выпустят от себя. Но турки меня от себя не прогнали, и мы все три дня на ишаках передвигались в сторону юга.
Лишь на третий день пути узнал из разговора турок, что меня везут в Хеврон. Там араб Ахмед собирает караван в Медину. Турки собираются меня продать Ахмеду. Тогда стало ясно. Скоро стану рабом и меня больше никогда родня не увидят.
На подъезде к Хеврону стал вести себя более достойно. Так как думал выбрать себе момент, поговорить с турками на их языке, как говорится по-русски, по-мужски с кулаками и постараться удрать от турок обратно в Иерусалим, а дальше кораблём к себе на Кавказ.
– Дети шакалов! – завопил, на турецком языке, когда турки предложили меня Ахмеду. – Как вы посмели продать своего земляка иноземцу!? Пускай ваш род, покарает Аллах за грехи ваши! Пускай позор ляжет на ваши головы!
Турки отскочили от меня, как от прокажённого.