Заметно убавилось в стойле лошадей. Двор опустел от привычных дорогих вещей домашнего обихода. Даже пища показалась мне ни столько сытной, как раньше. Видимо, семью постигло большое разорение.
– Что случилось в доме? – спросил, Лейлу. – Скажи. Почему дом сильно обеднел за это время?
– У нас нет собак, охранять отару овец и коз, – ответила Лейла. – Собак загрызли волки. У нас нет чабанов, которые могли бы перегонять отару на пастбище. Один чабан умер от ран, нанесённых ему волками. Другие чабаны не могут выйти на пастбище из-за ран, полученных от стаи волков. Чабаны со стороны к нам не идут работать. Говорят, что с твоим появлением нашу семью постигли неудачи.
Но, самоё главное, отец не может вернуть Мансуру свой долг. Ростовщик требует, чтобы мы ему отдали тебя или рассчитались с ним за долги имуществом. Отец начал продавать имущество, чтобы вернуть долги Мансуру.
– Лейла, пожалуйста, отведи меня к Мансуру. – требовательным тоном, сказал. – Покажи его дом.
Лейла ни стала возражать мне. Мы отправились с ней по узким улочкам Медины. Мы долго шли в жару по пыльным улицам старого города. Мои раны покрылись коркой, но ткань одежды беспокоила их. Сильно болела правая нога, отчего прихрамывал.
Лейла придерживала меня во время ходьбы. В тени глинобитных и каменных домов сидели старики, которые внимательно следили за нашим продвижением по улочкам. Старики нас не обсуждали. Лишь встречные женщины в накидках на лице, что-то бормотали укоризненно нам в след.
Конечно, все жители Медины знали давно, что произошло в доме Ахмеда. Знали и про моё существование. Только каждый относился к этому по-разному. Кто-то считал меня героем, а кто-то врагом семьи Ахмеда. Каждый из них был по-своему прав.
С моим приходом в доме Ахмеда поселилось несчастье. Но в этом не было моей вины. Это ни сам пришёл в дом Ахмеда. Это он сам привёз меня сюда силой. Дом Мансура сильно выделялся среди домов Медины. То был особняк в европейском стиле.
Дом ростовщика совершенно не похожий на дом обычного араба в государстве Саудидов. Рядом стоящая мечеть выделялась своим великолепием и высотой минарета от дома ростовщика. По закону ислама ни одна постройка не могла быть выше и краше мечети с минаретом, предназначенным молитвам во славу Аллаха.
Поэтому дом Мансура здесь был одноэтажным. Двор у дома ростовщика был выложен камнями, в виде орнамента. Навес над двором подпирали массивные столбы из редких деревьев. Все, что было укрыто от знойного солнца, украшалось дорогими коврами, ценной посудой на стенах и разным оружием.
По двору разгуливали павлины, перья которых переливались разными цветами радуги. Среди этого великолепия, в тени деревьев, сидел жирный, как бычок, мужчина средних лет. Сразу понял, что это Мансур, который был полон восхищения собственным достоинством.
Мансур даже не обратил на нас внимание. Женщины отгоняли огромными веерами назойливых мух, которые липли на ростовщика,