Отчасти я оказался прав. Так и случилось. Правда, длилась эйфория недолго. Буквально через полгода наши отношения стали скатываться в рутину. Постоянные попытки контроля и ревность с ее стороны чередовались отчаянными попытками загладить вину, нередко через постель. Со временем я привык и к этому. Все-таки, когда знаете друг друга так долго и так близко, вместе часто бывает хорошо. Уютно. Привычно.
А самое главное, в этом будто бы не заключалось никакой трагедии. Мы оба знали, что так было, так есть и так будет.
И чем дольше продолжались наши отношения, тем меньше я верил, что когда-то прерву этот порочный круг. Что когда-то, поймав взгляд Милы, не отведу глаза, а улыбнусь ей и позову гулять после пар – мы ведь нормально общались последний раз на первом курсе, но я думаю, за эти годы она стала еще интереснее как личность. А о том, что Мила стала еще привлекательнее как девушка, и гадать не приходится. Она правда изменилась с начала нашей учебы.
Вот где была моя главная ошибка. Мила оказалась такой – что подтверждает даже ее имя – милой, доброй. В каком-то смысле простой. Она только к первому курсу переехала в Москву и с понтами не имела ничего общего. Не была такой загадочной, такой привлекательной, такой сексуальной, какой предстала передо мной Кира.
Только потом Мила раскрылась, как прекрасный цветок, а я уже сделал свой выбор. Оставаться в нынешних, пусть и далеко не идеальных отношениях.
Я боялся сближаться с ней, пока встречаюсь с другой. Я был уверен, что тут же влюбился бы в Милу, если б снова начал с ней общаться, подхватил бы ее аккуратную инициативу, которую я, конечно, не мог не заметить. Моя неопределившаяся симпатия к Миле, которая то появлялась, то исчезала, когда мы только познакомились, вспыхнула бы ярким огнем.
Такое чувство, будто на окраинах моего сознания лежит незажженный костер, в который время подбрасывает все больше дров, в ожидании, когда я наконец решусь прийти и чиркнуть спичкой. Чем позже – тем сильнее разгорится пламя.
А ведь прошло четыре года. Получается, свою ловушку я создал сам.
Я боялся, что, выйдя из отношений, могу получить от Милы отказ. Или разочаровать ее со временем. Или что мне самому может не понравиться с ней. Тогда я не понимал, что ее доброта, ее открытость, ее искренность – это главное*. Что без этого никакое счастье в отношениях невозможно. Что глубина ее личности в тысячу раз интереснее красоты этих гламурных девушек, будто сошедших с красной дорожки, которых на нашем потоке немало, помимо моей Киры. Что Милина красота в тысячу раз обаятельнее и теплее.
Почему только теперь, когда Мила так далеко, я понимаю, что она никогда не причинила бы мне зла*, ни случайно, ни, тем более, намеренно?
Почему я боялся влюбиться в нее, но не суметь построить счастливые отношения, больше, чем попасть в отношения пустые, в которых любви нет и не будет?
Почему