Где в резиновых холодных сапогах,
Иль галошах, как и шапка древних,
Полем шёл без устали в ногах.
И в раскисшую меж просеки дорогу,
Заметавшую свой верный грязный след,
Видел, как ложится понемногу,
Очень нежный самый первый снег.
Как уныло небо наблюдало
За тобой, бредущим средь осин.
Ветрам всё простора было мало.
Им плевать, что ты сейчас один.
Как под грязно-серой телогрейкой,
В тельце исхудалого мальца,
Бьётся его огненное сердце.
Только слёзы капают с лица…
Поведай мне, мой сказочный рассказчик,
Я вспомнил многое, тебе благодаря.
Куда же делся сероглазый мальчик
Рождённый в день тридцатый января?
«Хотели б многие, бессмысленно транжиря…»
Хотели б многие, бессмысленно транжиря,
Земные блага сотни лет вкушать.
Да титулы, не меньше, чем визиря,
Купаясь в роскоши, вальяжно занимать.
Но даже те, кто Господом отмечен,…
Я знаю, что хотите вы спросить.
И упреждая ваш вопрос, отвечу —
Мы в этом мире все, чтоб погостить.
Так будьте же в гостях всегда скромны,
В деяниях и мыслях аккуратны.
С небес, поверьте, люди все видны.
Вдруг в гости вам захочется обратно.
«Я попал в этот век по ошибке…»
Я попал в этот век по ошибке.
Так случилось. Что делать? Живу.
Декабристам отправлю открытки,
И в сенат пару строк напишу.
Поделиться хочу впечатленьем:
Правит балом всё ныне прогресс!
Ссылка в паблике – то умиленье,
Неудачное фото – то стресс!
Человеком остаться тут сложно,
Заключён здесь в плену я эпох.
Наплевав на мораль выжить можно,
Или день протянуть, чтоб не сдох.
«Живите, добивайтесь, созидайте…»
Живите, добивайтесь, созидайте,
Творите, доброту в сердцах храня.
Тем, кто в нужде, вы не скупясь подайте
Хоть грош, хоть искру Благодатного огня.
В себе цените пламенную страсть,
Что дарит нам, отнюдь не от потехи,
Над смертью кратковременную власть,
Ту, что в беде спасёт и все расставит вехи.
Ещё дышу – значит опять стремлюсь.
Значит мечты созреют, иль созрели.
Наверное, я судорожно боюсь,
Боюсь уйти… и умереть без цели.
«Вот жили люди, всё на Бога уповали…»
Вот жили люди, всё на Бога уповали,
В душе покой хранили как могли.
О роскоши и вовсе не мечтали,
Лишь старые иконы берегли.
Родные старики с лучистым взором,
Что только годы сделали тускней,
Глядя