Маленькая церквушка, едва балансируя на самом краю и отчаянно гремя колоколами, с наивным удивлением и смиренным христианским всепрощением взирала на серую безликую массу хрущевских пятиэтажек, агрессивно нависших над ней и как бы стремящихся вытеснить ее вниз по склону, на дно глубокого и сырого оврага.
«Воистину, – содрогнувшись подумал Андрей, – … ибо не ведаете, что творите!».
Быстро перебежав по мосту через овраг и с понимающим сочувствием глянув сверху вниз на бесконечный хвост страждущих вернуться в столицу после продолжительного уик-энда, растянувшийся по всей ширине «автобана» и скрывающийся где-то за подмосковным горизонтом в сизой утренней дымке, вышел уже на финишную прямую.
Узкая пешеходная дорожка, вкупе с нешироким пристанционным проездом, пролегала параллельно железной дороге.
Завидев впереди «сладкую парочку» встречных бомжей, каждый из которых с вожделением тащил на своем горбу по гигантскому изодранному пластиковому мешку, утрамбованному сплющенными пивными банками и прочей алюминиевой дрянью, гарантировавшими их обладателям (после обмена на соответствующий денежный эквивалент) достаточную дневную дозу для ухода в небытие, Андрей предусмотрительно сошел с дорожки на проезжую часть. Прошедшие мимо представители человеческого дна, оставив после себя густой и насыщенный шлейф мерзкого зловония, с радостью устремились к пункту приема металлолома, заботливо расположенному, для большего удобства падшей части населения, совсем неподалеку, в металлическом гараже.
«А ведь когда-то были людьми… Наверное…», – с обидным сожалением подумал он, одновременно бросив короткий взгляд на противоположную сторону проезда, где с завидной поспешностью возводился очередной многоэтажный «караван-сарай» руками все тех же вездесущих гастарбайтеров, жизненно необходимый для обогащения нового ненасытного ритейлера, с энтузиазмом включившегося в смертельную схватку за обладание содержимым тощих кошельков в большинстве своем пока еще прижимистого населения.
Однако же, до заветной цели оставалось еще минут пять хода, о чем услужливо предупреждала длинная череда разнокалиберных иномарок, припаркованных мелкой «офисно-болотной ряской», не желающей париться в столичных пробках и не имеющей возможности оплачивать дорогую московскую парковку, но, тем не менее, не прекращающей свято блюсти свою социальную статусность, пусть и на коротком маршруте от дома до электрички.
Вот уже показался заветный пролом в станционном ограждении, упорно появляющийся вновь и вновь вопреки всем стараниям путейских ремонтников, укрытый густыми кустами и позволяющий в обход турникета выйти к станционной платформе, в который Андрей уже было и вознамерился