На бегу online
«– Правда ли, что все сюжеты Вы берете из жизни?
– Да. Из жизни.
– И легко пишется?
– Да. Легко.
– А легко ли Вам живется?»
(Агнешка Осецка, «На авторском вечере»)
«Звон, звон, звон. Малиновые ре-е-ки. Ис-по-кон, во-ве-ки. Шел в руку сон – быль и небы-ли-ца…».
Вкрадчивый голос Андрюши Сапунова, прозвучавший из мобильника, ласково, но настойчиво приглашал переступить сумеречную границу тяжелого сна и окунуться в яркое солнечное утро очередной рабочей недели. Потянувшись слегка онемевшей рукой к изголовью двуспальной кровати, Андрей наощупь отключил будильник телефона. «Еще минут десять», – как всегда решил он про себя, опять неотвратимо проваливаясь куда-то вниз…
Вновь очнулся уже от настойчивых Аниных тычков в бок:
– Вставать собираешься? Опоздаешь!
– Где ж ты? Где ж ты, былая мощь? Хочешь встать – и рукою не можешь двинуться! – процитировал Андрей есенинские строки, мучительно возвращаясь в реальность от впечатлений мистического сна…
Дальнейшая картина утренних сборов семейной пары на работу больше напоминала четкую и безупречную работу автоматической машины, запрограммированной годами совместной жизни на неизменную последовательность и продолжительность всех перемещений, выполняемых с навязанной Андреем немецкой аккуратностью и привнесенной Анной польской изящностью: туалет, ванна, кухня, гардероб…
Три четверти часа, отведенные на все мероприятия, пролетели, как одно мгновение.
Расцеловав у порога жену на прощание и прихватив пакет с заботливо приготовленным ею нехитрым «обеденным перекусом», наконец-то, окончательно проснувшийся Андрей вышел из подъезда и направился привычным маршрутом к железнодорожной станции, как всегда с пренебрежением игнорируя автобус и троллейбус.
Этой привычке, со свойственной ему педантичностью и упрямством, он принципиально не изменял последние несколько лет. Независимо от настроения, погоды и времени года, справедливо полагая, что пара сэкономленных тысяч – отнюдь не лишняя в скромном семейном бюджете, а утренняя закалка организма ходьбой ещё никому не была во вред. Впрочем, как и вечерняя – на обратном пути домой, перед сном.
Сие мужественное решение он принял с тех недавних пор, как начал ездить на работу в столицу после ликвидации родного предприятия, отчаянно агонизировавшего и постоянно сокращавшегося со стоическим упорством неизлечимого больного, цепляющегося за жизнь. Однако потеряв последнюю опору – главу района, благополучно отбывшего на историческую родину (поднимать целину и созерцать степные всполохи) – закрывшегося окончательно.
Неспешно дошагал до перекрестка и, завернув за угол, вышел на радующий молодой зеленью неширокий проспект – главную городскую магистраль, теперь уже взяв нужный темп. Времени, как всегда, было в обрез: полчаса ходьбы и пара-тройка минут на непредвиденные в пути обстоятельства. Это все, чем он мог располагать до отправления электрички.
Свежий весенний ветер, разгулявшийся на просторах проспекта, проложенного четко по розе ветров, способствовал быстрому приведению мозгов в должный порядок и скорейшему уходу тягостного ночного настроения.
Вышагивая безупречной, размеренной поступью, отнюдь не свойственной его поколению «предпенсионного отстоя», он, время от времени, поглядывал с чувством легкого превосходства на разномастную публику, спесиво выглядывающую из окон своих авто. Та, изо всех сил и нахальства стремящаяся в столицу, в отличие от него, вынуждена была обреченно тащиться в вязкой пробке. Внезапно промелькнувшие в памяти недавно переведенные строчки из немецкого поэтического классика эпохи Просвещения, заставили его невольно улыбнуться забавной аналогии. Действительно. Страна хромых.
Глубоко погруженный в столь забавные метафорические размышления он не заметил, как дошел уже до трехэтажного торгового центра, бывшего совсем недавно неизменной точкой постоянного притяжения для всего окрестного населения, а ныне зияющего полупустыми витринами с объявлениями об аренде, четко определяющими нынешнее положение мелкого торгового бизнеса – главного локомотива постоянного и успешного экономического роста по версии правительства.
Тем не менее, городская жизнь быстро входила в привычный ритм после короткой майской ночи, открываясь внимательному взгляду лаконичными, но знаковыми эпизодами, позволявшими Андрею, с его аналитическим складом ума, легко и непринужденно определять их системность и тенденциозность, искусно упрятанные за внешне невинным и малозначимым налетом привычности и обыденности.
Оборотистые и всегда приветливые представители славной многонациональной семьи кавказских народов поспешно разворачивали свои уличные лотки со щедрыми дарами импортного плодоовощного изобилия, регулярно объявляемого прессой «рядовому потребителю» то рекомендуемым к употреблению, то сущей отравой, в зависимости от изменчивой