– Давайте, товарищи, говорить начистоту. Кого вы знаете из местных коммунистов, кто из них остался в городе?
Наступило молчание. Вопрос был слишком неожиданный. Самсонов уже начал жалеть, что поторопился.
– А что случилось? – спросил Артюшков.
– Вот, смотрите! – Самсонов вынул из кармана листовку с машинописным текстом. – Одну такую я уже видел, это вторая. На той же машинке, шрифт один…
– Да это, видно, такая же группа, как и мы, – сказал Борис. – Достали приемник, машинку – и печатают.
– Такая же, да не такая, – возразил Самсонов. – За несколько дней – две листовки с разным текстом и в разных концах города. Группе из пяти человек это не под силу. Здесь работает организация, – сказал он уверенно. – Мы должны с ней связаться, иначе от нас с вами мало толку. Я прошу тех, кто знает туда дорогу, помочь мне в этом. – Он посмотрел на Бориса. Тот сидел, задумчиво уставившись в пол. – Если вы мне не доверяете…
– Мы вам доверяем, – поднял голову Борис.
– Если вы мне не доверяете, – продолжал Самсонов, – вы можете сделать одно: доложить руководству подполья о нашей группе. Это будет достаточно.
– Вот что, товарищ Самсонов, – в голосе Ивана Андреевича зазвучали нотки какой-то недружелюбной строгости, и Самсонов тотчас невольно вспомнил об их первом знакомстве, – чи есть тут организация, чи ее нема – це нам неведомо. А группа должна работать. Вы человек партийный, мы вам верим, вот вы и будете у нас головою. Так я говорю, хлопцы?
– Так, – отозвался Ткачук.
– Мы вам верим, – повторила слова мужа Екатерина Васильевна.
– А я не понимаю, – раздался вдруг мягкий баритон Артюшкова. – Вы сказали: от нас мало толку, если не свяжемся. А почему? Мы – сами по себе, они – сами по себе. Чем меньше народу, тем лучше. Вы, видать, человек опытный, руководить сумеете – чего ж еще?..
Слово было за Самсоновым.
– Что ж, если так, давайте… – проговорил он и почувствовал, что это не те слова, что надо сказать как-то иначе, что надо поблагодарить этих людей за то, что поверили, за то, что помогли ему найти место в борьбе; надо сказать, что отныне они связаны дружбой, братством на всю жизнь, до последнего вздоха. – Давайте, – повторил он, досадуя на себя, что не может найти других слов.
Расходиться решили поодиночке. Самсонов ушел последним. Когда он вышел на улицу, было уже совсем темно, город молчал, шумел ветер, и Самсонову почудилось, что он слышит дыхание спящего –