– Я жил там два года… в монастыре, тренировался, немного выходил в ринг… давно это было…
– Ты об этом никогда не рассказывал. Монахом что ли в Шаолине был?
– Хорошая шутка, Тамерланище.
– Да, женщины тебя в монастырь не отпустят. Когда женишься, брат? На свадьбе когда гулять будем? От меня барашек, баклажаны, как ты любишь, сам приготовлю…
Так, с шутками и прибаутками они вошли в мир железа, боксёрских груш, здорового пота и духа. Диман с котом до вечера отдыхали в компании богатырей и кулачных ратников от трёхдневной потусторонней чехарды и нечисти. Счастье даже разрешило потискать себя амбалам, притворившись котёнком. Чай с имбирем и таинственным набором трав от Тамерлана успокоил и умиротворил душу и тело. Но вечерело, пора было ехать к Изе.
«Ты в чертей веришь?».
Дверь открыла Тося, позволила себя приобнять и, шлёпнув Диму по лбу, глядя на сумку и улыбнувшись уголками глаз, своим наикрасивейшим голосом произнесла:
– Выпускай своё Счастье, есть сметана и малюсенький, но сочный кусочек индюшатины…
Едва было произнесено последнее слово, замок спортивный сумки раскрылся быстрее молнии, и взъерошенное Счастье вылетело из неё, на мгновенье зависло в воздухе и с пробуксовками, сметая всё на своём пути, как торнадо, понеслось на кухню.
– Вот так и продаст за кусок колбасы, – подытожил момент братан белого проглота. – Правда, он не ест из чужих рук, только из твоих и Изиных.
– За колбасу может и не продаст, а вот за индюшатину точно… – Тося не удержалась и звонко рассмеялась. – Изя в кабинете, Димуль, шахматы расставляет.
Благодушный очкарик уже расставил все фигуры и, довольно потирая свои большие руки, приветствовал друга:
– Вечер добрый, Диманище, однако, скоро он перестанет быть для тебя добрым. Я к матчу-реваншу подготовился основательно и продемонстрирую тебе защиту от дяди Вени Абрамовича.
– Привет, реваншист, – ответил Дима, комфортно усаживаясь в архи древнее кожаное кресло. – При всём уважении к дяде Вене, о такой защите мне ничего не ведомо, с дядей Веней я не знаком вовсе…
– А сейчас ты её отведаешь и познакомишься с ней. Мой дядя был на протяжении тридцати лет шахматным королём своего двора в славном советском городе Баку. Благодаря ей, он три десятка лет на халяву пил пиво, а иногда и коньячок под шашлычок. Защиту Абрамовича он передал мне по наследству, причём единственному из всего нашего рода…
– Так что ж ты её не применял раньше, ведь последние пять партий бесславно продул? – съязвил Диман.
– А я её в заначке держал, ждал, когда придёт время…
– «И