– То есть… ты изменяешь?
– Зачем? – искренне не понимает он, вставая с дивана и туша сигарету, – Если я в отношениях с одной девушкой смотрю на другую, значит эти отношения себя изжили. И я не вижу причин продолжать эту историю. Всё просто. Партия за партией, никаких параллельных ходов.
Открыв бутылку с минералкой, он делает несколько глотков, а потом выбрасывает её в урну.
– Всё, я спать.
– Я тоже пойду.
Сидеть одной мне не хочется.
Встав, тяну за собой плед, потому что прилично похолодало, а я только сейчас это заметила. Подхожу к веранде, но забываю, что совсем недавно Давид залил пол и сделал одну ступень, о которую я и спотыкаюсь.
Не успеваю среагировать и неуклюже всеми своими пятидесятью килограммами приседаю прямо на колено.
Ногу прошивает болью от соприкосновения с цементом, а я прикусываю губу, чтобы не издать скулящих звуков.
– Черт, – шиплю, поднимаясь и со всей силы стискивая зубы. – Как же больно.
– Что там? – Саша встаёт рядом и пространство резко озаряет светом от фонарика на его мобильном.
Надо было не переодевать штаны на шорты по приезду. Но зная себя, я бы точно испачкала их либо шашлыком, либо кетчупом. И теперь вот, пожалуйста.
Прикасаюсь ладонью к ране, чтобы растереть и не оставить синяка, но Саша отталкивает мою руку и обхватывает колено пальцами. Поворачивает немного к себе.
Вроде ничего такого, а у меня та самая реакция возвращается от его прикосновения. Острая и неоднозначная. При чем настолько молниеносно, что я теряюсь от собственной реакции. В месте, где он растягивает большим пальцем кожу, искры разлетаются и нагревают кровь, заставляя забыть и о холоде, и о боли вместе взятых.
Впиваюсь непослушными пальцами в края пледа, когда он приближается и рассматривает рану, на которой выступило несколько капель крови.
Стою и не дышу. Просто не могу, будто если сделаю вдох, то его лицо окажется в еще более непозволительной близости к моей ноге.
Смотрю на него сверху, как вдруг чувствую, как мужские пальцы сжимаются крепче. Неконтролируемо стискиваются, пока его взгляд ползет выше по бедру. Сантиметр за сантиметром. Инстинктивно дергаю ногой, от чего Саша поднимает на меня потемневший взгляд, замедленно моргает, а его кадык дергается.
– Нормально всё, жить будешь, – говорит хрипло и выключает телефон, – на кухне можно обработать, но думаю и так все заживет.
Темнота возвращается также внезапно, как и исчезла. В глазах пляшут разноцветные мушки и теперь я точно ничего не вижу. Только дышу часто и глубоко. Вдох, выдох, и опять по кругу… Внутри сумбур и полная сумятица. Меня будто качнуло небольшой амплитудой, а я все еще пытаюсь поймать равновесие.
– Заживет, – подтверждаю, тряхнув головой и возвращая поплывшие мозги на место. – Почему не сработало освещение?
– Не знаю. Завтра разберемся.
Подсветив