Над Окой возвышался свежесрубленный кремль, ещё не обмазанный, как положено, глиной, с не засыпанными землёй простенками, ещё не крепость, намётки. Его ставили в первую очередь, а, поставив, старались до наступления зимы отстроить и посад, и пристани, и торг. Но больше чем холодов опасались врага, а потому углубляли и укрепляли дёрном и камнем рвы, устраивали мосты через них, надстраивали башни.
Кругом лежали щепки, стружка, ободранная с бревен кора, хвоя, мелкие ветки. Обычно у людей всё шло в дело и каждой щепке применение находилось, где на растопку, где болотистую землицу засыпать, но сейчас мусор не успевали подбирать, так круто взялись за дело князья и их строители. Уже просматривались очертания княжеских палат и двора, будущих улиц и торговых рядов, совершались первые службы в новенькой церкви Благовещенья, а кое-где у особенно расторопных людей уже поднимался над домами уютный дымок.
Каждый день прирастал Муром жителями, каждый день приходили новые люди. По зову князей и сами собой. Кто поодиночке, а кто целыми семьями и даже деревнями. Одни подходили из окрестных селений, решив бросить убогую жизнь землепашца, другие возвращались из-за Оки, из мордовских и мещёрских лесов, где в своё время их предки укрылись от частых набегов орды. Прослышав о возобновлении Мурома, из соседних земель прибывали переселенцы на лодках и кораблях сверху и снизу. Кто-то стремился на землю отцов и дедов, кто-то искал удачи, кто-то надеялся начать на новом месте торговлю или ремесло, пришедшие в упадок в соседних княжествах. Мелькали среди доброго народа и явно разбойничьи рожи, но по рожам никто сейчас людей не судил. Рабочих рук не хватало, и князья принимали всех. Особо на сей счёт распорядились – на рожи, мол, не смотреть. Страна могла, в конце концов, обойтись и без высоких стен, но без людей обойтись не получится. Люди и есть страна.
Которые победнее, тем отводили под строительство места на посаде, тем, кто побогаче, кто мог хорошо заплатить, позволяли селиться в городе, среди княжеского окружения, среди бояр и дружинников. Однако всех свежеиспечённых горожан, где бы они не селились, как бы худо не выглядели, обязывали явиться на пустырь. На нём, отведённом под торг в дни мира и под размещение беженцев в дни войны, нынче собрали мужчин – молодых и не очень, умеющих держать оружие и совершенно необученных бою, горящих желанием защищать город, если придётся, и вовсе такового желания не испытывающих.
Однорукий воин по прозвищу Жёлудь прохаживался перед нестройным рядом ополченцев и старался скрыть неуверенность. Бывший начальник воевода Слепень, посоветовал его князю, а тот поручил старому воину городское ополчение.