– Чего желает мой господин?
– Ничего!
– Помолчи, Гризельда. Раз уж брат мне больше не мешает, я могу загадать свое последнее желание.
– Слушаю тебя, мой господин.
Насмешку в голосе джинна не расслышал бы только глухой. Как и следовало ожидать, Гастон оказался именно таким. Он тут же воспрянул духом.
– Итак…
– Закрой рот, – мрачно сказала я и для пущей убедительности ткнула принца в бок отобранным пистолем.
– Что ты себе позволяешь? – возмутился Гастон.
Джинн посмотрел на меня со злорадством:
– Мой господин потер лампу и сказал «я желаю». Теперь он должен загадать свое последнее желание.
Надежда передать решение задачи родителям окончательно угасла. Я уставилась на Гастона, соображая, как теперь быть.
Джинн тоже посмотрел на принца:
– Мой господин, осмелюсь заметить, что после вашего желания в вас влюбятся все принцессы, приехавшие на бал, включая и эту. После этого она не сможет вам навредить.
Гастон одарил меня самодовольной улыбкой.
Я вздохнула:
– Ты что, на самом деле такой идиот? Джинны – самые злопамятные из всех магических созданий. Стоит тебе только освободить его своим последним желанием, как он первым делом обрушит на землю эту дорогу, прямо вместе с нами!
– Она просто завидует вам, мой господин, и хочет сама завладеть лампой.
Слова джинна явно нравились принцу куда больше моих. На лице наблюдающего за нами призрака все отчетливее проявлялась паника.
Я решилась:
– К твоему сведению, я умею общаться с духами мертвых, и один из них сейчас в карете. Сделай, как я говорю, иначе он расправится с тобой, даже если я буду под действием магии.
Джинн усмехнулся:
– Она обманывает вас, мой господин.
Я требовательно взглянула на призрака. В воздухе появилась легкая дымка. Гастон завороженно уставился на нее. Джинн метнул в призрака взгляд, полный злобы. Призрак тут же растаял в воздухе. Джинн торжествующе подмигнул, и мое терпение лопнуло. Я подняла выше пистоль.
– Ты будешь повторять за мной слово в слово. Пожелаешь, чтобы джинн вернулся в лампу и ждал, пока его не вызовет к себе новый хозяин. Отклонишься хотя бы на звук – пеняй на себя.
– И что же ты сделаешь? – хмыкнул Гастон.
Я перевела прицел на его ширинку, и усмешка тут же сбежала с лица принца.
– Ты не осмелишься!
– Да ну? После этого тебе все прекрасные принцессы будут без надобности.
Гастон прищурился:
– Ты не знаешь, как с ним обращаться. Это оружие – сплав науки и магии.
Я мрачно усмехнулась и взвела курок:
– Жаль тебя расстраивать, но с ним справилась бы и моя трехлетняя сестренка.
Выбираясь из кареты, я придержала платье, чтобы в карманах не громыхали лампа, пистоль и кастет, и подошла к своей семье, стараясь выбросить из головы угрожающий прощальный взгляд джинна.
Рэндольф понизил голос:
– Ну