И я, наконец не выдержав непонятного жаргона, срываясь, закричал:
– Да какие, к чертям собачьим, немцы в центре Москвы?!
Но ответить мне сопровождающий не успел. Раздался недалёкий свист, а потом прозвучал мощный взрыв и перекрытие под ногами вздрогнуло.
Мир померк. И я полетел куда-то вниз.
Глава 1
В темноте
На этот раз пришёл в себя оттого, что меня кто-то толкал в плечо и шептал:
– Забабашкин. Забабашкин! Да очнись же! Ты жив?
– Вроде бы жив, – произнёс я, кашлянув и тряся головой, тем самым стараясь прогнать морок от ужасного сна, который привиделся: взрывы, крики, стоны.
– Да тише ты! Чего орёшь, как медведь, – тут же зашипели мне на ухо, и чья-то ладонь зажала мне рот: – Тише. Наверху немцы.
«О, кстати, и немцы ещё в том идиотском сне были», – согласился с шипящим я, а потом, ощутив, что лежу не на кровати, а на сыром, холодном, явно бетонном полу, отодвинув чужую руку, прохрипел: – Где я?
– В подвале больницы. Мы с тобой в подвал провалились, – прошептал немного знакомый голос.
– Э-э, – только и смог на это ответить я и аккуратно пошевелил конечностями.
На первый взгляд все органы работали, как им и полагается. Во всяком случае, руки и ноги гнулись – и то хлеб.
Облокотился на локти и сел. Спина немного побаливала, как, впрочем, и голова. Потрогал повязку и, поняв, что она в пыли и грязи, вспомнив про проведённую на глазах операцию и осознав, что при таком уходе до возможного нагноения и осложнения рукой подать, обеспокоенно поинтересовался: – Товарищ, а не подскажете, где мне найти медсестру и врача?
Собеседник хмыкнул и, сев рядом, прошептал:
– Сейчас нигде. Думаю, они успели эвакуироваться в Новск. А если нет, то либо убиты, либо в плену у немцев.
И тут я в который уже раз взорвался.
Однако ввиду того, что горло пересохло, голос мой был негромкий и сиплый:
– Да вы опять за своё, что ль?! От паники все тут голову потеряли?! Какие, к чёртовой бабушке, немцы?! О каких немцах мне всё время твердят с самого утра?! Что за немцы такие на больницы нападают?! Прошу высказывать свои мысли яснее!
– Да куда уж яснее, Забабашкин? Ты же не с Луны свалился. Сам же утверждал, давая показания, что с июля воюешь, – произнёс собеседник, и в его голосе я наконец узнал того самого военного, что меня сопровождал по лестнице к выходу.
– Товарищ лейтенант, это вы?
– Я, Забабашкин, я, – ответил тот.
Обрадовавшись, что рядом есть тот, кто хоть немного знаком и кто может хоть что-то знать, решил ковать железо, пока горячо.
– Товарищ лейтенант, где мы?
– Я же тебе пояснил: мы в подвале больницы.
– И как мы сюда попали?
– Снаряд разорвался под лестничным пролётом первого этажа. Перекрытия рухнули вниз. Упали мы с тобой, потеряв сознание. Я очнулся первым, огляделся, лежим мы под завалом кирпича, камня и балками, что с