Из объяснений я понял лишь то, что именно оторванность «семейки» от Пояса до некоторой степени облегчает задачу. В чём именно заключается это облегчение так и осталось для меня загадкой, но когда «Заря» вышла из прыжка в полутора астрономических единицах над плоскостью эклиптики и «батут», превращённый в тахионный пеленгатор, наконец заработал – по внутренней трансляции раздался восторженный рёв Леднёва, которому вторил во всю свою американскую дурь Коуэлл.
Им было с чего радоваться: нужный пеленг удалось взять с первой попытки. По первоначальным прикидкам выходило, что заветная точка пересечения полученных пеленгов лежит на дальней от нас окраине области Хильды, примерно в четырёх с половиной астрономических единицах по прямой. Это означало ещё два прыжка, две израсходованные тахионные торпеды; в принципе, мы могли добраться туда и одним, но тогда разброс в финиш-точке оказался бы слишком велик и пришлось бы долго тащиться до нужного места на ионных двигателях. Поэтому Волынов принял решение прыгнуть на три четверти дистанции, после чего, определившись, совершить ещё один прыжок, уже с минимальной погрешностью. По прикидкам Юрки-Кащея, в кои-то веки добравшегося до своих прямых обязанностей астронавигатора, она должна составить не более пяти тысяч километров – такое расстояние при желании можно преодолеть даже на «омаре» с подвешенными дополнительными топливными баками и тройным запасом воздуха. Но, разумеется, никто не собирался устраивать подобный экстрим – к «звёздному обручу», если мы его всё-таки обнаружим, пойдёт «буханка». Так мы называли между собой приданный «Заре» малый грузовик околопланетных сообщений за характерный облик, в самом деле, напоминающий известный всем УАЗик. На этом решении настоял Волынов, категорически не желавший приближаться непредсказуемой инопланетной диковине. Леднёв к моему удивлению, его поддержал – может, рассчитывал, что в отправившемся на разведку корабле он, избавившись от отеческого пригляда нашего капитана, получит большую свободу действий? Если так, то это он зря командовать грузовиком предстоит мне, и рисковать кораблём и людьми на его борту я не собирался, несмотря ни на какие уговоры. Всё, хватит, наигрались – буду строго следовать утверждённому начальством плану полёта, а этот авантюрист от астрофизики может расшибить свою башку о переборку…
На том и порешили; Леднёв с Коуэллом составляют план разведвылазки, Юлька засела за программирование торпед, а я в сопровождении Середы и инженера-электронщика Власьева отправился к ангару, в котором стоит «буханка». Что ж, нет худа без добра – по крайней мене, на надо по десятому разу возиться