Хмурый вечер на глазах становился ночью. На заснеженной главной улице тускло светили фонари, а улочки и переулки за ней освещены только окнами домов. Но Варе свет и не нужен. Ближе к центру Ивановки она встретила электрика – тот поздоровался, направляясь к кафе. Брел в сторону леса механик Иван. Увидев Варю, он отвел глаза – якобы не заметил. Но незамеченным явно хотел остаться он сам. Имел на это причины, которые ни для кого в Ивановке не секрет.
Миновав центр деревни, Варя посеменила по улице, прыгающей с разбега в реку. Ветер мел снег и ворошил волосы. Благодаря пустым домам здесь совсем тихо, темно и пустынно.
Она уже почти пришла, когда ее окликнули.
– А ты-то что здесь забыла на ночь глядя, проклятая? – зашипела от своего крыльца горбатая бабка Танька.
Возможно даже, что она собиралась туда же, куда и Варя. И ее общество в планы, какими бы спонтанными они ни были, совершенно точно не входило.
Варя остановилась.
– А что здесь забыла ты? И почему ты все еще тут?
– А где мне еще быть? – сперва удивилась старуха, но тут поняла вопрос: – А вот ты о чем! Ох и змеюка подлая. Да уж не дождешься, сначала бабку твою туда провожу.
– Так и проводи. Я разве против? – оглядевшись, Варя непроизвольно облизнулась.
Ни души. Нахлынувшее тепло согрело окоченевшее тело в один миг. Тепло и зуд. Нестерпимо хотелось расслабиться и подчиниться им. Но в этом баба Дарья права. Нет… Неразумно… Опасно. В любой момент хлопнет дверь дома, и оттуда покажется рыжий бабкин внук, появится рыбак на пригорке, по дороге проедет автомобиль… А если и нет, то уже завтра Ивановку переполнят горожане, что в любом случае ничего хорошего не сулит.
Все еще размышляя, Варя тем не менее медленно двинулась к горбунье. Та попятилась.
– Отстань!
Варя представила, что дверь дома за ее спиной исчезла. Просто растворилась, нет ее. На руке – той самой, что она сейчас поднимает, чтобы начертить символ, – четыре пальца срослись в один. И голос пропал… Ни звука не произнести, как ни пытайся.
Распахнув глаза на пол-лица, бабка Танька в ужасе смотрела на свою правую руку. Схватилась за нее левой и попятилась к дому. Царапнув дверь, быстро двинулась вдоль стены, хватаясь то за нее, то за воздух. Отчаянно пыталась нащупать вход и то и дело безумно оглядывалась на Варю. Губы сдвигались, словно готовясь к поцелую, и тут же резко приоткрывались