Зевс в образе лебедя соблазняет Леду. Альбер-Эрнест Каррье-Беллёз, ок. 1870 г.
Rogers Fund and Mr. and Mrs. Claus von Bülow Gift, 1980 / Metropolitan Museum of Art
Принимали звериный облик и боги других народов. Например, хитроумный Локи (полубог-полувеликан) из скандинавских мифов мог превращаться в волка, ворона, лосося, муху, а обернувшись кобылой, даже родил чудесного восьминогого коня Слейпнира, на котором стал ездить верховный бог Один.
Оборотнем был и славянский бог Велес, способный превращаться в медведя, а по некоторым поверьям, и в волка. Облик зверей, птиц, рыб, змей могли принимать лешие и водяные, русалки и кикиморы.
Разнообразные оборотни, населявшие мифы Индии и Юго-Восточной Азии, тоже были сверхъестественными существами, которые могли превращаться в тигров, львов и леопардов. Популярный персонаж японской мифологии – лиса-оборотень кицунэ, а в озерах Шотландии по поверьям обитали духи, способные принимать облик лошади или юноши.
Но все это – волшебные создания, обладающие собственной магией, и мифы о них явно показывают отношение человека к оборотничеству как к признаку сверхъестественной природы существа. А вот с человеком, который магической силой не обладал, все обстояло сложнее. По своей воле он изменить облик не мог, хотя, вероятно, хотел бы, ведь в теле зверя человек становился сильнее, быстрее, опаснее для врагов, а в теле птицы вообще получал способность летать. Разве можно не мечтать об этом?
Однако в мифах эта мечта отражалась специфически, и превращение если и происходило, то редко было человеку во благо. В большинстве случаев он менял облик не по своему желанию, а по произволу какой-то сверхъестественной сущности: бога, демона или сильного колдуна. Причем согласия человека на это не требовалось. Так, колдунья Цирцея (Кирка) превратила в свиней спутников Одиссея; Ио была превращена в корову Зевсом, который хотел спасти любовницу от преследований жены. Правда, не слишком успешно. Афина из зависти превратила искусную ткачиху Арахну в паучиху. А первым волком-оборотнем, согласно древнегреческому мифу, стал кровожадный царь Аркадии Ликаон. Его Зевс превратил в волка в наказание за жестокость и коварство. Овидий так описывает это превращение в книге «Метаморфозы»[2]:
Полет Локи в Етунхейм. У. Г. Коллингвуд, 1908 г.
Haukurth / Wikimedia Commons
Он устрашенный бежит; тишины деревенской достигнув,
Воет, пытаясь вотще говорить…
Шерсть уже вместо одежд; становятся лапами руки.
Вот уж он волк, но следы сохраняет прежнего вида…
Непроизвольное превращение людей в волков считалось в эпоху Античности проклятием богов, своеобразной заразной болезнью, которая тогда же получила название ликантропия (от слова «ликантроп» – «волк-человек»).
Отношение к оборотням повсеместно граничило с паническим ужасом, хотя в ряде мест их, несомненно, не только боялись, но и уважали. Это больше касалось Северной и Северо-Восточной Европы, в первую очередь славян, балтских и финно-угорских народов. Видимо, где-то в глубине души у людей жило чувство зависти к тем, кто был способен в мгновение ока обрести острые клыки и когти и покарать врага или подняться в небо вольной птицей. Вот только насильно превращенные могли навечно остаться в теле животного, и такой дар становился проклятием.
Ликаон, превращенный в волка. Иллюстрация из книги «Метаморфозы Овидия», 1589 г.
The Rijksmuseum
Однако если в древности оборотничество иногда и считалось особым даром богов, то с распространением в Западной Европе христианства эта способность была объявлена проклятой, а людей-оборотней назвали прислужниками нечистой силы. И не только в церковных записях, но и в народных поверьях оборотни окончательно превратились в жутких и мерзких тварей. Легенды о таких существах изобилуют сценами кровавых оргий тех, кто когда-то был человеком, но превратился в волка. В средневековых рассказах о вервольфах не только не остается ни намека на их божественное происхождение, но даже не наблюдается сочувствия к этим существам, которые не по своей воле стали монстрами.
Любое подозрение в возможном оборотничестве или предположение о ликантропии в эпохи Средних веков и Возрождения было достаточным основанием для жестокой расправы над человеком. А так как считалось, что вервольфом можно стать от одного укуса такого зверолюда, то их боялись, люто ненавидели и любое странное поведение или необычная внешность были достаточным поводом, чтобы сдать невинного человека инквизиции или светскому суду.
Борьба с оборотнями наиболее интенсивно велась в XVI–XVII веках.