Мобилизация шла спокойно, но армия, как позже отмечал Деникин, «пошла на войну без всякого подъема, исполняя только свой долг». Оценивал он так, возможно, потому что сам был либералом. Но как бы ни было с политическими деникинскими пристрастиями, капитан являлся прирожденным воякой, штабную работу плохо переваривал. Он-то «с подъемом» добивался у своего начальника генерала Безрадецкого, чтобы тот послал телеграмму в Петербург с просьбой Деникина об отправке на войну.
Генерал телеграфировал в Главный штаб. И вскоре оттуда распорядились командировать Деникина в Заамурский округ пограничной стражи штаб-офицером для особых поручений при штабе 8-го армейского корпуса.
У капитана плохо действовала нога, но дожидаться выздоровления он не мог. Решил, что по вокзалам как-нибудь прохромает, а за шестнадцать дней пути нога окрепнет. 17 февраля Деникина провожали в Варшавском собрании офицеров Генштаба. На «дорожном посошке» ему подарили хороший револьвер, и старейший из офицеров, помощник командующего округа генерал Пузыревский, давно зная Деникина, тепло высказался, подчеркнув, что, как всегда, и не выздоровевший капитан рвется в бой.
На вокзал Деникина провожала мать и уже старушка нянька Полося. Они изо всех сил старались не заплакать, делая вид, что уходить хромающему офицеру на войну – обычное дело. Сумели не проронить ни слезинки, чтобы Антон не расстроился. Когда поезд скрылся, они наплакались вдоволь.
Капитан тоже ничего не сказал им о своем завещании, оставленном в штабе. На случай своей гибели он просил друзей позаботиться о матери. Никакого имущества Деникин не имел, поэтому указал в бумаге, из каких его литературных гонораров можно оплатить расходы, покрыв и небольшие капитанские долги.
Доехал Деникин до Москвы и, радуясь, что не подвела нога, пересел в сибирский экспресс. В нем встретил товарищей по Генштабу, тоже едущих японцу в зубы, а главное, узнал: этим же поездом отправляется назначенный командующим Тихоокеанским флотом адмирал Макаров со своим штабом.
Вице-адмирал С. О. Макаров был надеждой флота. Он прославился в последнюю русско-турецкую войну, когда Россия не успела восстановить свои силы на Черном море. Макаров, приспособив на коммерческий пароход четыре минных катера, налетал на турецкие порты, а в море взорвал броненосец, потопил транспорт с полком пехоты. Потом с отрядом моряков доблестно дрался у генерала Скобелева. Значительный вклад он внес в развитие русского флота и его тактики. Исходивший Ледовитый и Тихий океаны, адмирал за научные достижения был удостоен премии Академии наук. Он построил первый русский ледокол «Ермак».
Когда поезд тронулся, в отдельном вагоне адмирала закипела работа. Трудились над планом реорганизации флота, улучшением его маневрирования и ведения боев. Иногда обаятельный Степан Осипович заходил в общий салон-вагон: окладистая борода, очень русское лицо с умными глазами. 24 февраля Макаров прибудет на побережье, сразу же начнутся