– Что? Как это возможно? Я не хочу быть частью этого! – его голос становился всё громче.
– Ты должен служить своей родине! – настаивала бабушка, её голос стал твёрже. – Ты станешь частью новой ветви народа. Неужели ты не понимаешь?
– Я не собираюсь участвовать! Ни за что! – Марин почти кричал.
– Ещё посмотрим, – ответила она с холодным, неумолимым взглядом.
Марин вздрогнул. Он знал, что в нацистской Германии уделяли особое внимание "чистоте" нации. Людей с наследственными болезнями или кастрировали, или над ними проводили ужасающие эксперименты. И теперь, кажется, его ожидает та же участь.
Он резко встал и, не сказав ни слова, пошел к себе в комнату. Заперев за собой дверь, Марин упал на кровать, пытаясь переварить услышанное. Мысли метались в голове, а сердце бешено колотилось. "Как это вообще возможно? Как это может происходить со мной?" – думал он.
Он хотел верить, что всё как-то само собой разрешится. Но глубоко в душе понимал – это не сон, и выхода может не быть.
В один из дней, когда Марин возвращался домой после школы, возле него резко остановился грузовик с солдатами. Они выскочили из машины, схватили его и, не дав времени на сопротивление, насильно потащили в неизвестное направление. Его глаза завязали, руки связали, и звуки окружающего мира постепенно стали угнетающими: шаги спешащих докторов, отрывистые команды, звон медицинского оборудования.
Когда повязку сняли, первое, что Марин увидел, были два человека: доктор с лицом, испачканным потом и кровью, и человек в дипломатическом костюме, холодно наблюдающий за происходящим. Марин осмотрелся. Лаборатория. Грязная, антисанитарная, как будто её давно оставили на произвол судьбы.
– Дайте анестезию! – крикнул доктор, не теряя времени. – Эй, хватит курить в помещении, вон отсюда! – добавил он, обернувшись на кого-то в углу.
Марина грубо уложили на операционный стол. Ржавые пятна на его поверхности лишь усиливали ужас происходящего. Доктора не обращали на это внимания, как будто всё было в порядке. Под приглушённый свет и невнятный разговор, Марину вкололи препарат Pl-11/2, известный как «Планетариум». Он почувствовал, как длинная, тонкая игла медленно погружается в его позвоночник. Сначала разрезали кожу на спине, затем игла аккуратно проникла между позвонками в шейном отделе.
Вскоре ампула с препаратом была подключена к игле, и вещество начало поступать в его организм. Ощущение было словно пламя расползается по всему телу. Медсестра молча убирала кровь, что стекала по его спине. Вокруг суетились студенты и учёные, как будто всё происходящее было частью рутинного эксперимента. Но для Марина это был настоящий кошмар. Он был почти в бессознательном состоянии, его разум погружался во тьму, но остатки осознания всё ещё цеплялись за реальность.
Очнувшись на операционном столе, Марин в ужасе почувствовал, что не может двигаться. Паника накрыла его волной, но прежде чем он смог крикнуть, ему снова ввели успокоительное, и сопротивление быстро сменилось бессильным оцепенением.
Когда