Международная станция мчалась по орбите дальше, красная нить, пересекавшая горизонт, будто кровоточащая полоса, терялась из вида, а капитан Муллиган обнаружила, что размышляет над версией Крикалева. Интересно, думала она, если он прав, чем это грозит планете и тем, кто называет эту планету домом.
Примерно восемь часов спустя она получила ответ.
Экипаж МКС постепенно начал терять связь с земными станциями слежения и центрами управления полетом.
Первым был Центр управления полетом в подмосковном Королеве. Потом, когда по континенту расползлись смертоносные последствия красного дождя, замолчал немецкий центр в Оберпфаффенхофене, а за ним погрузился во тьму Центр космических исследований и технологий в Нидерландах. К тому времени, как за ним последовала штаб-квартира Европейского космического агентства в Париже, экипаж соединил части головоломки, и общая картина происходящего стала настолько ясной, насколько это вообще было возможно, учитывая обстоятельства.
Последний разговор состоялся с радистом двадцать второй космической эскадрильи, базировавшейся на гавайском острове Охау. Рассказывая о том, что творится в мире, радист, молодая девчонка, изо всех сил старалась, чтобы ее голос звучал спокойно.
Она сказала Фионе, что родилась и выросла в Колорадо, там, неподалеку от Денвера, до сих пор жили ее родители, муж и дочь. Несколько часов назад связь с ними прервалась. Молодая женщина храбрилась, передавая на станцию ту немногую информацию, которая до сих пор к ней поступала, но Фиона слышала, как постепенно просачивался в ее голос страх, когда и для военной базы острова Охау настал роковой час. Радистка умерла на полуслове; Фиона слышала, как она выкрикнула имя дочери за миг до того, как связь окончательно прервалась.
В этот самый миг, когда капитан Муллиган и ее экипаж в ужасе внимали словам умирающей радистки, все они осознали, что космическая станция, которая последние несколько месяцев была им домом, теперь почти наверняка станет для них могилой.
Конечно, на станции было достаточно топлива, чтобы почти до бесконечности удерживаться на орбите, но астронавты погибнут задолго до того, как оно закончится. Провизии хватило бы как минимум на четыре месяца, да и вырабатывающие кислород системы корабля еще долго не выйдут из строя, к тому же системы жизнеобеспечения станции позволили бы им оставаться в живых еще долгое время после того, как истощатся запасы продовольствия.
Но что потом? У них не было никакой надежды на спасение, и впереди ждала лишь мучительная голодная смерть.
Экипаж Фионы составляли лучшие из лучших, практичные ребята, не склонные к поспешным решениям, однако они уже обсуждали, когда придет время открыть маленькие красные коробочки, которыми как раз на такой случай снабдило их Европейское космическое агентство.