И наша красавица мама, со своими голливудскими достоинствами, в сбившемся на затылок простом платке, в отцовской огромной телогрейке и кирзовых сапогах на босу ногу, гонялась с хворостиной по горам, по долам за своенравной упрямицей, несмотря на угрозу нападения медведей.
Зато корова нагуливала много молока, доили мама с бабушкой конечно вручную. Была у нас и маслобойка и, следовательно, появилось своё масло.
В кухне поставили прялку, на которой бабушка пряла пряжу из своего козьего и гусиного пуха, а мама потом вязала из этих ниток всем тёплые носки и варежки, спасающие нас в сибирские лютые морозы. Развели и гусей, и уток, и кур со злющим петухом, который обязательно нападал на всё движущееся, и в первую очередь на меня, поскольку из всего окружения оказалась я самой маленькой и беззащитной.
Построили зимний тёплый свинарник – как родители потом смеялись, что они в Сибири развели свинство и превратились в куркулей. Значит, у нас уже были свои и мясо, и молоко, и масло, и яйца.
Они выживали, как могли, за всякое дело брались с радостью, даже с каким-то юношеским азартом. Всё было для них впервые, для них, переживших войну, голод, а отец и тяжёлую контузию на фронте.
Саяны, Хакассия, тайга с её величием, горы давали какую-то необычайную силу, которую я ощущаю даже и сейчас.
Они учились вести своё хозяйство, разводили животных, которых надо было кормить и поить, и воду на коромысле носить, и полоскать бельё на реке, и в лес успевать за цветами – сказочными огоньками – жарками.
Даже растили картошку на зиму по новым методам. Сажали квадратно-гнездовым способом и получали небывалый урожай, так что мешков не хватало, занимали у соседей.
И соседи удивлялись, как это городским всё удаётся, а отец им советовал сажать реже, тогда клубни вырастут крупней и будет их большее количество.
Бывали, конечно, и ошибки, и промахи. Как-то родители привезли с нашего участка целый самосвал мешков с картошкой, выгрузили в подпол. А весной вода поднялась к самому полу, открываем крышку, а вода уже снизу на пол полилась, так и затопило весь урожай.
Отец смастерил заплечные короба для ягод, и они с мамой ездили на грузовике с другими людьми с их работы в тайгу за малиной, смородиной или грибами. Возвращались уставшие, с коробами и вёдрами полными ароматных таёжных ягод или грибов и падали без сил, отсыпаться, потому что выезжали затемно.
А мы с братом и бабушкой тихо разбирали их добычу и усаживались очищать ягоды от хвостиков и сора – на варку варенья. Бабушка ставила перед каждым по стакану с малиной – норма, если хочешь малинового варенья зимой.
Каким же он тогда казался гигантским и бездонным! Всегда вспоминаю этот стаканчик, когда выбираю малину, этак килограмм пять со своего огорода на даче.
Видели они там и огромные следы медведей, которые хозяйничали в малинниках. Конечно,