Бабетта сочла идею гениальной.
«Я не знаю, кто вы такой, да и вряд ли вы скажете, – обратилась она ко мне (я и впрямь не собирался открываться перед ней), – но я думаю, что вы – ангел, посланный мне Господом». И она принялась умолять меня показать лицо. Я сказал «умолять», хотя это слово вряд ли подходит Бабетте. Она никогда никого ни о чем не просила. Дело даже не в гордости, просто мольбы сильных и честных людей в большинстве случаев похожи скорее на… Но я вижу, вы хотите что-то спросить. – Вампир прервал свой рассказ.
– Нет, нет, – смутился молодой человек.
– Спрашивайте, не стесняйтесь. Если бы я хотел скрыть от вас что-то… – Лицо вампира на мгновение потемнело. Он нахмурился, и над левой бровью обозначилась маленькая ямочка, похожая на отпечаток пальца на сырой глине. Странное выражение глубокого страдания исказило его тонкие черты. – Если бы я хотел что-то скрыть от вас, – повторил он, – то не стал бы упоминать об этом вовсе.
Юноша завороженно смотрел в его глаза, на тонкие лучи ресниц, нежную кожу век.
– Спрашивайте, – повторил вампир.
– Вы так говорили про Бабетту, что мне показалось, будто у вас к ней особое чувство.
– Вы думаете, я на это не способен?
– Да нет, наоборот. Взять, например, того же отца Лестата: вы оставались рядом с ним, хотя сами подвергались серьезной опасности. Вам было жаль молодого Френьера, когда Лестат собирался убить его… все это вы объяснили. Но меня волнует другое… Было ли ваше чувство к Бабетте большим, чем просто жалость и сострадание?
– Вы имеете в виду любовь, – сказал вампир. – Почему не назвать вещи своими именами?
– Потому что вы говорили об отчуждении вампиров от обычных людей.
– Разве нельзя сказать того же об ангелах?
Юноша на секунду задумался.
– Да, – ответил он.
– Но разве ангелы не могут любить? Разве они не взирают на лик Божий с беспредельной любовью?
– Любовью или поклонением?
– А это не одно и то же? – задумчиво протянул Луи. – В чем же разница? – Не для юноши был этот вопрос. Луи обращался к себе самому.
– Ангелы знают любовь и гордость… гордыню падения… и ненависть. Чувства существ, отрешенных от мира, сильны и огромны и слиты воедино с волей. – Он не отрываясь смотрел на стол, словно обдумывая заново ответ, и не мог найти верных слов. – Да, это было глубокое чувство. Но не самое сильное в моей жизни. – Он поднял глаза на юношу. – Бабетта была для меня в своем роде идеальным человеческим существом.
Вампир повернулся и посмотрел в окно, складки его плаща мягко пошевелились. Юноша наклонился, проверил ленту, вытащил из портфеля