– Что-то я вас почти не понимаю.
– Ну, русский для меня – не родной язык. В крайнем случае, можно снова позвать переводчика, – пошутил Хуммер.
Эта беседа встревожила Пронина. Хуммер на что-то смутно намекал. Скорее всего – показывал, что он подозревает его, Пронина, в двойной игре. Неужели я опоздал с операцией? Неужели Железнова будут встречать? Или Хуммер ведет свою политику с дальним прицелом и еще не успел перейти к активным контрдействиям? Возможно всякое. Вот и возник в этой мирной работе настоящий риск. Ведь я почти вел светскую жизнь, а получил суровое предупреждение.
Стоит ли отменять сегодняшнюю вылазку Железнова? Пронин не сомневался: ни в коем случае. Уж если начнется «перестрелка», нужно стрелять первым. Хуммер способен блокироваться с Чичериным против ВЧК? Вряд ли. Да нет, это просто невозможно. Нарком дорожит добрыми отношениями с Лубянкой, мы действуем слаженно. Половина полпредов – агенты нашей разведки. Значит, эту опасность можно исключить. Да, Хуммер способен интриговать, используя старую дружбу с Чичериным и их гомосексуальное единство, но это могут быть только сравнительно мелкие интриги, без политики. Ему хватает финансовых проблем.
Теперь рассмотрим вторую опасность. Могут ли быть у Хуммера агенты в Москве, о которых я не знаю? Этого нельзя исключать. Тут возможен и блок с троцкистами. К этому надо быть готовым. И Железнова предупредить, чтобы ко всему был готов. Там есть боевые ребята. Стреляют без малейшего смущения. И опыт у них в этом деле богатый – метко бьют по цели. Огромный пустой дом. Я засылаю туда своего человека – лучшего ученика, которого знаю с его малых лет. Виктора своего. А если там уже разведчики Троцкого, с которыми успел связаться Хуммер? Должны мы быть готовы к такой неприятности? Что это означает? Означает, что проверить место действия следует заранее. Обогнать всех противников – даже, если они существуют только в моем воображении. Как говорил Железный Феликс? «Мы должны хотя бы на полшага опережать противника. Даже, если его лицо скрыто под маской». Это он в прошлом году на первомайском митинге говорил. Крепко я запомнил те слова. Может, как раз доведется исполнить их на деле?
Пронин решил первым поехать на Поварскую. Не за час, а за три часа до встречи Чичерина с Хуммером. «Сам там все обойду, поползаю везде – и с Виктором встречусь».
Коробейников быстро домчал его до того самого дома, только остановились они не у парадного подъезда, а во дворе, где имелся черный ход, а над ним – окна, которые нетрудно взломать. Тихо и плавно. Коробейникова он срочно отослал к Хуммеру: «Поступаешь полностью в его распоряжение, вози, куда прикажет. Русский он, как ты прекрасно знаешь, понимает не хуже нас с тобой».
Черный ход заперт. Кто знает, может быть, где-то там скрывается красноармеец из охраны наркомата иностранных дел? А окно расположено между первым и вторым этажом, на лестничной площадке. Подтянуться туда –