– Та-ак… – протянул Фомин. – По-нят-но…
Неторопливо стуча карандашом по бумаге, он лихорадочно перебирал в уме все «за» и «против» Мишкиного предложения.
Обстановка в Одессе сильно разрядится, если Япончик выведет из нее бандитов Но удастся ли ему это? Станут ли они воевать? Народ ненадежный! …
К тому же выдать Япончику требуемый мандат – значит взять на себя ответственность за все его действия. Нелегкая задача!
Или все-таки рискнуть? Какой удивительный случай прибрать бандитов к рукам! …
– Я один таких вопросов не решаю, – произнес наконец Фомин. – Надо согласовать с Реввоенсоветом фронта.
– Правильно! – сказал Япончик. – Что я, не понимаю? Все должно быть солидно! Скажите Реввоенсовету, они не просчитаются!
– Ты уверен, что соберешь людей? – опросил Фомин.
– Товарищ начальник, – снисходительно проговорил Япончик, – вы здесь новый человек, и вам простительно задавать такие наивные вопросы. Мне просто смешно! Винницкого немного знают в Одессе, и его слово чего-то стоит! Если я говорю…
– Ладно, – перебил Фомин, – все ясно. Завтра получишь ответ.
– Вот это разговор! – сказал Япончик, вставая. – Люблю деловых людей! Тогда не буду вас больше отвлекать, разрешите откланяться… И скажите, чтобы нас выпустили отсюда.
Фомин кликнул дежурного и велел проводить посетителей.
В тот же день Реввоенсовет принял решение выдать Япончику мандат на формирование боевого полка. Риск, в конце концов, был невелик. Возможно, некоторая часть бандитов действительно возьмется за ум – каких только чудес не делала революция! Если же ничего не выйдет, то разоружить бандитов, собранных вместе, будет легче, чем сейчас, когда они прячутся по темным углам. Но главное: представлялась наконец реальная возможность очистить город от бандитов.
Япончик взялся за дело.
Не менее двух тысяч воров и налетчиков изъявило готовность вступить в его войско. Новосельская улица, где Япончик расположился штабом, превратилась в военный лагерь…
И вот в один прекрасный день – это был поистине прекрасный день для жителей Одессы! – бандиты выступили на передовые позиции.
Япончик сделал все, чтобы это событие надолго осталось в памяти одесситов.
Впереди шли музыканты. Люди Япончика собирали их по всему городу. Трубачи и флейтисты из Оперного театра, нищие скрипачи, побиравшиеся по дворам, гармонисты из слободских пивнушек – все они сегодня шагали рядом, играя походные марши и блатные молдаванские мелодии.
Позади оркестра ехал на белом жеребце сам Япончик в кожаной фуражке, «как у Котовского», в офицерском френче и красных галифе с золотыми позументами. Два маузера и прямой уланский палаш в сияющих никелированных ножнах с зазубренным колесиком на конце составляли его вооружение.
Рядом несли огромное знамя из тяжелого малинового бархата. На нем было вышито полное название полка: