Саня надулся, но послушался – и даже замолчал. Олег прикрутил доводчик на место, убедился, что тот работает, и сдался.
– Ты голодный?
О том что детей вроде бы нужно кормить как-то по-особенному, Олег вспомнил уже после того, как сделал заказ в ближайшем кафе с доставкой. Оставалось надеяться, что в случае чего магия защитит Саню и от такой ужасной угрозы, как гуляш с картофельным пюре, да и чай с лимоном обещал быть не совсем уж смертельным ядом. Ни того, ни другого в детском меню не было, но заглянуть туда Олег догадался уже после того, как попросту заказал мальчишке то же, что и себе самому.
Пока курьер бежал к коворкингу, обидевшийся (но недостаточно, чтобы отказаться от дармовой кормежки) Саня сидел в телефоне, полностью оправдывая стереотипы о современной молодежи. Смарт, впрочем, явно видал виды – и устарел не то чтобы намного позже после рождения собственно Сани. Поэтому мальчишка оккупировал одну из свободных розеток и держал телефон на постоянной подзарядке: иначе тот уже через полчаса начинал драматически сигнализировать о неумолимо разряжающемся аккумуляторе. Олег смутно представлял, что подобное поведение у ребенка вроде бы нельзя поощрять, но пока Саня сидел тихо и не лез с вопросами, был готов терпеть даже несанкционированное потребление электроэнергии.
Подумать было о чем и без счетов за электричество.
Трещина в наружной стене, наметившаяся после весеннего ливня, требовала немедленных действий. Малолетняя «банда», о которой проболтался Саня, могла подождать, пока не лезла к дому, – но, судя по тому, что мальчишка ввязался в драку возле коворкинга, неизвестный Мотька уже наметил основной район действий, и спокойствия таласыму не видать. У живых детей было одно неоспоримое преимущество: если они не откликнутся, когда их зовут по имени, то могут попросту удрать – и вернуться попозже, когда Олегу будет не до них. А сам он не способен и шагу сделать за пределы отмостки* дома!
Прим. авт.: отмостка – водонепроницаемая дорожка по периметру дома (асфальтовая или бетонная). Она нужна, чтобы дождевая вода не размывала фундамент. Простим бедному инженеру Олегу профессиональные жаргонизмы. Он (и автор) временами забывает, как нормально разговаривать.
Со взрослыми было проще. Во-первых, они почти всегда откликаются (мало ли, вдруг знакомый позвал, а вспомнить сходу не удалось!), а во-вторых, взрослые люди никаких смешанных эмоций у таласыма не вызывали. Сами пришли – значит, можно и перекусить! И пусть скажут спасибо, что не пополам.
С детьми срабатывало какое-то внутреннее табу, непреодолимое даже для мертвеца. Порой Олег ненавидел собственную идиотскую принципиальность, и сегодняшний день добавил к этому чувству новые краски. Кормить потенциальную добычу таласыму еще не доводилось.
А заказ, как назло, задерживался. Когда раздался неуверенный стук в дверь, у Сани уже выразительно бурчало в животе, и Олег, с самого утра голодный, – правда, скорее в метафизическом смысле! – сопереживал