«Мне день злословия готовит…»
Мне день злословия готовит,
И погружаясь в склоки дня,
Я заливаю серость будней
Глотком блаженного вина.
На извиненья неучастья,
В сомненьях мысли не живут.
От извращенного сознанья
Они, растаяв, прочь бегут.
Сигары терпкость изживает
Остатки жизни маеты,
И отрезвление мгновений
Уносит затхлость суеты.
«Мне губ твоих не целовать…»
Мне губ твоих не целовать,
В глазах не утонуть, покой теряя.
Ты можешь собой мир перевернуть,
В мечту желанья превращая.
Я из сожалений простоты
Теряю мысль преобладанья,
И преклоняюсь в ноги Вам,
Мечтой себя уничтожая.
Стремленье отношений простота
Теряет смысл от моего терпенья,
И в Ваших чувствах чистота
Лишь пробуждение мгновенья.
«Не играйся в игры детства…»
Не играйся в игры детства,
В них коварство простоты.
Снизошедшее наследство
Измордованной души.
Закаляйся любви верой,
Наслаждаясь в мир смотри,
И наследие Вселенной
Будет у твоей мечты!
«Раздевается природа…»
Раздевается природа
В шум осеннего дождя,
Унося надежды муки
От злословий бытия.
В ожиданиях исхода
Умиранья пустоты
От надежд не избавляя,
Открывает путь мечты.
«Цветенье яблони пленяет…»
Цветенье яблони пленяет,
Сирени буйство песнь поёт.
Природа нервы расправляет,
И зов любви тебе даёт.
Как чувственности вожделенья,
Проснувшись после тьмы зимы,
Ты крылья веры расправляешь
В сомненьях жизни суеты!
«Мой старый дом – прощений детства…»
Мой старый дом – прощений детства,
Из радостей и суеты,
Рождённого судьбой наследства
Сомнений, слёз и простоты.
Прощаясь с затхлостью смирений,
Рождая мыслей пустоту,
Привносит миг перерожденья
В моей свободы маету.
Я возвращаюсь с мыслью боли
Отверженного естества,
Что детства миг остался в доме,
Где нет ни слёз, ни божества.
«Предательства не жгут сомненья…»
Предательства не жгут сомненья,
Они из зависти тщеты.
Ложатся на душу презренья,
Где нет ни чести, ни души.
И разъедая плотью крови
Свои преддверия беды,
Ликуют только в его воле,
Где в сожалениях не ты.
Предавший раз, предаст и боле,
Себя хоть раз переступив,
Не чувствуя чужого горя,
Живёт бесстыдство притупив.
Но сколько б радости продажной
Не