Адюльтер в стиле соцреализма. Олег Борисович Молоканов

очень кислая.

      И точно: рожа, которая крикнула еще раз: «Бубнов!» – не сулила ничего хорошего. Идиотские усы, щербатая улыбка на провислых щеках – шут гороховый, ни дать ни взять.

      – Мать твою так! – тихонько выругался Макарыч. И чтобы Бубнов, не дай бог, не позвал этого козла к столу, краешком рта выдавил:

      – Иди-ка, поговори с ним. Недолго только…

      Слова его, однако, зависли в сизых пластах дыма, пронизываемых солнцем. Герка их уже не слышал, так как проталкивался с кружкой пива сквозь тела к столу, занятому дружком. Достигнув цели и похлопав субъекта по плечу, он обернулся и сделал Макарычу жест: скоро подойду.

      Иван Макарыч продолжил тупо шелушить креветки, и ему захотелось прямо сейчас, немедленно, выпить стакан водки – которой в наличии не было – и отправиться восвояси домой, включить на полчасика телевизор, а там и баиньки. Он вздохнул от огорчения и зажег очередную папиросу.

      – Не дадите прикурить? – послышалось откуда-то сбоку и как бы снизу. Вопрос явно адресовался ему, и Иван Макарыч взглянул в направлении голоса, а взглянув, чуть свою «беломорину» не выронил от удивления. На него смотрела маленького роста и очень симпатичная женщина, смешно прищурив темные глаза и держа пальцами у краешка рта тонкую сигарету. Ногти были в идеальном порядке – вышколенные, как солдаты почетного караула. Она чем-то походила на Софи Лорен, хотя красота ее была не столь утонченной, более «русской», что ли, и держалась очень свободно. «Не нашего пошиба!» – мелькнуло у Макарыча. Он таких всегда обходил за версту, боялся где бы то ни было даже о мелочах их спрашивать: где, допустим, находится улица или дом N.