Под утро Валерке снился отец: он сидел за тюлевой занавеской, беззаботно закинув ногу на ногу, и разгадывал кроссворд.
В холодильнике у матери остались старые, непроявленные пленки, отснятые еще отцом. Скорее всего, они уже испортились, но Валерка решил их забрать и попробовать. Вдруг хоть что-то. Работать с химикатами он умел – отец научил.
Все пленки оказались засвеченными. Кроме одной. Она лежала в пластмассовой коробочке другого цвета и была подписана крупным и круглым, не отцовским почерком. Валерка ее проявил и напечатал фотографии.
Вначале была отснята белокурая женщина, в накинутой на голое тело мужской рубашке, худенькая и глазастая. Она стыдливо прикрывала руками грудь, хохотала, с черешней за ухом сидя на подоконнике гостиничного номера, лукаво выглядывала из ванной… Валерка решил было уже, что это ошибка, что чужая и очень личная пленка случайно попала к ним, но увидел следующий снимок: отец в летней шляпе за накрытым столом, рядом – она. Девушка чем-то напоминала мать в молодости. Потом – улыбающийся отец, стоя по колено в реке, держит ту же девушку на руках. На ней полосатый вязаный купальник и ожерелье из лилий, одной рукой она обнимает отца за шею.
Это были последние снимки отца оттуда, из злополучного Дома отдыха. Валерка смотрел на отца и ту самую «тварь» и не мог отвести взгляда от их счастливых лиц.
Он закурил, подошел к окну. На душе у него сделалось отчего-то светло и хорошо. Он еще раз взглянул на фотографии, погасил свет и пошел в спальню. По пути тихо приоткрыл дверь в комнату дочери. Она спала в сползших наушниках, по подушке раскинулись длинные курчавые волосы. Валерка осторожно снял с дочери наушники, едва удержавшись, чтобы не поцеловать ее в лоб.
Потом он осторожно, чтоб не потревожить жену, лег в постель, закрыл глаза, и жизнь легко и головокружительно вдруг потекла сквозь него, пронося потоком картинки: деревья, лица, юная улыбающаяся мать, отец в шляпе, желтые лучи солнца в верхушках сосен, запеленатая дочь в его руках на пороге родильного дома, он в гостях у матери за столом, уставленным салатами и закусками, спокойное, будто освободившееся лицо матери при свете уличного фонаря…
Под утро Валерка задремал, и ему приснилась река, заросшая лилиями. Будто он сам выходит из воды, вынося на руках отца и мать. Они совсем молодые и такие маленькие, что каждый помещается на сгибе локтя. На отце соломенная шляпа, девичью грудь матери прикрывает ожерелье из лилий. И Валерка знает, что сейчас усадит их на берегу, напоит прохладным лимонадом, и все-все будет хорошо. Но когда он выходит на берег, руки его пусты.
Часть 2
Чтобы мы оба ничего не почувствовали
Первый
Договорились встретиться в «макдаке» на Пушкинской. Это он предложил. Денег на