– Поможет? Каким образом?
– Поможет избавиться от прошлого.
– Это ты избавь меня, пожалуйста, от своей дешевой психологии.
– В конце концов, Ноам, я убеждена, что ты не можешь устроить свою жизнь именно потому, что какая-то часть тебя не в состоянии оторваться от того, что произошло тогда.
– Я знаю твою теорию, Элиза. Но, что бы ты там ни думала, моя жизнь вполне устроена. У меня хорошая работа, друзья, общение.
– Кого ты обманываешь? Работа тебе не нравится, друг у тебя только один, а все твое общение – это ночные вылазки в полном одиночестве.
Сказано жестко, но верно; Ноаму нечего было возразить.
– Я уже не помню, когда ты рассказывал мне, что с кем-то встречаешься, – продолжала Элиза, сбавив обороты и сожалея, что накинулась на брата. – У тебя сейчас никого нет?
– Никого. Мне не попадаются интересные девушки, – признался он.
– Всё оттого, что ты боишься влюбиться. Тогда тебе пришлось бы думать о будущем вдвоем, потом втроем. Ты же отвергаешь саму мысль о том, чтобы стать мужем или отцом.
Ноам пожал плечами.
– У меня зачерствело сердце – это ты хочешь сказать?
– Да, в каком-то смысле. Не совсем, разумеется, потому что нас с Анной ты любишь. Но ты отказываешься от чувств, которые могли бы повлечь за собой какие-то новые обязательства.
– Я уже был влюблен.
– Знаю. В Джулию, – усталым тоном ответила Элиза. – Опять Джулия и только Джулия. И больше ничего и никого. А я уверена, что ты и влюбился-то в нее только потому, что знал наперед, что она тебя бросит.
– Может, и так, – печально согласился он.
Элиза подошла к брату и обняла его за талию.
– Я об одном тебя прошу, братец: подумай еще о встрече.
– Подумаю, – согласился он.
Она поцеловала его в плечо и пошла за курткой.
– Тебя Анна зовет.
– Анна… – с нежностью вздохнул он. – Скажи, что я завтра зайду.
Когда Элиза ушла, Ноам еще какое-то время стоял, устремив взгляд в пространство. Воспоминание о единственной любви навеяло на него грусть, и он подошел к шкафу, чтобы извлечь из его недр старый ящик. Открыв его, он на мгновение замер в нерешительности, с опаской глядя на свои дневники. Наконец он вынул самую старую тетрадь. Первая запись была сделана на следующий день после его последнего визита к доктору Лоран. Он прочел несколько страниц, улыбнулся. Никогда он не был так близок к счастью, как в ту пору своей жизни. Он прочел следующую запись, сделанную 3 сентября 1988 года, через день после их разрыва. Сердце заколотилось как бешеное. К своему удивлению, Ноам обнаружил, что со временем его боль не утихла. Она все еще была тут, притаилась в тени фраз, готовая к нападению. За наивностью его записей скрывалась попытка заглушить отчаяние, подменив чувства словами. Впрочем, тогда у него еще оставалась слабая надежда, что это не конец и жизнь подарит ему новую встречу с Джулией.
Тетрадь откровений
Я взял руку Джулии