Из кармана рюкзачка, висящего на спинке стула, пропел мобильный телефон. «В пять тридцать на спортивной площадке», – гласило сообщение от Зузы (её мать была бухгалтером, отец таксистом, а брат работал на бензозаправке). Сабина посмотрела на часы. Было почти два.
Из кухни доносилось мурлыканье Тёти Моти, которая, очевидно, занималась приготовлением обеда.
…Блинчики с творогом в сахарной пудре выглядели так, словно кто-то присыпал их вездесущим гипсом.
Сабина в одну секунду проглотила свою порцию – что там ни говори, её желудок был желудком здорового двенадцатилетнего человека.
– Я пошла! – крикнула она в дверь мастерской. Ответом ей послужило нечленораздельное бормотание отца. Стаскивая велосипед по скрипящим деревянным ступенькам, Сабина думала с раздражением: «Даже дом и тот ненормальный!» Стены подъезда были выкрашены голубой краской, поверх которой тут и там невинно порхали нарисованные мамой пузатые ангелочки.
Дверь квартиры на втором этаже слегка приоткрылась.
– Это ты так шумишь, Сабиночка? – Ведьмалиновская, несмотря на обеденное время, была в сатиновом пеньюаре в черно-желтую полосочку, что делало её похожей на огромного шмеля.
В эту самую минуту Сабина вспомнила, что так и не попросила маму убрать с балкона гипсовые головы. Ну ничего, та и сама должна догадаться, ведь была пятница, а по пятницам Ведьмалиновская всегда устраивала слёты ведьм. Трём старухам (нереально похожим на колдуний), судя по всему, не очень-то нравились мамины работы, и каждый раз Ведьмалиновская просила, чтобы головы убирали с балкона.
– Почему вы не избавитесь от этой бабы-яги? – взорвалась однажды Сабина. – Ведь это НАШ дом!
– Пани Малиновская – самый давний квартиросъёмщик, – объяснил отец. – Это было бы свинством.
Сабина вытащила велосипед на улицу и задрала голову вверх, смотря на балкон. Белые головы и гуляющий по ним туда и обратно Крысик Борисик представляли диковинную картину.
Переключатель скорости на велосипеде, как и следовало ожидать, не работал – Мастер-Ломастер в очередной раз подтвердил своё прозвище. Но сейчас Сабина даже не обратила на это внимания. Её мысли были заняты совершенно другим.
Она думала о своей семье, и в её душе зрел бунт.
Все, кто её окружал (за исключением Крысика Борисика), в большей или меньшей степени были ненормальными. Отец, несмотря на свои сорок лет, всё ещё носил длинные волосы, убранные в хвостик, а в его левом ухе болталось колечко, делавшее его похожим на пирата. Что касается матери, её короткие ярко-рыжие волосы торчали, как иголки у ёжика, а вдобавок она обожала художественно изодранные джинсы.
Наверное, именно из-за всего этого на школьные собрания вместо родителей ходила Баба Мина (Сабина прозвала её так, потому что бабушка делала мины по любому поводу, и лицо у неё при этом было исключительно выразительным).
По неизвестной причине Баба Мина симпатизировала Ведьмалиновской. Они