– Мальчику лет восемь, видно, из здешних. Зовут Лукас, исчез по дороге из школы продленного дня вчера около половины четвертого пополудни. Поисковая группа разыскивала его со вчерашнего вечера, а час назад тело обнаружила служебная собака. Корнелиус и Тауруп отправились к родителям.
– Черт побери! – пробормотал Эйерсун, мотнув коротко стриженной головой, будто пытаясь отогнать открывшуюся у него перед глазами жуткую картину. – А что это у него там на шее?
Трокич слизнул с губы крохотную снежинку, тут же растаявшую у него на языке.
– Рыболовная леска. Бак считает, что его задушили.
– Похоже, убийца торопился, и ему пришлось срочно избавляться от трупа, – предположил Эйерсун. – Иначе отвез бы его куда-нибудь подальше и закопал.
– Возможно. В любом случае, по-моему, вполне рабочая версия.
Трокич застегнул молнию до самого подбородка, ежась от промозглого ветра. Он только-только вернулся домой после тихого мирного рабочего дня, открыл бутылку вина, полистал свежую газету, и тут раздался звонок… И теперь он рассматривал пейзаж, детали которого в свете прожекторов словно бы уменьшились. Взгляд его зацепился за что-то синее – вязаная варежка, торчащая из кармана куртки. Ниже покачивалась нога в белом резиновом сапоге.
– Когда это случилось? – спросил комиссар.
– Бак говорит, мальчик пролежал здесь со вчерашнего вечера. Об этом свидетельствуют степень окоченения, характер трупных пятен и повреждения кожи от долгого пребывания в воде, но точное время наступления смерти он установить не может. Труп в точности такой же холодный, как и всё вокруг, так что температура тела нам ни о чем не скажет.
Судебный медик Торбен Бак стоял чуть ли не по пояс в воде, согнувшись над телом жертвы. Без него не обходился ни один выезд на место происшествия. Его белая фигура почти сливалась с заснеженным пейзажем. Увидев Эйерсуна, Бак приветственно махнул обтянутой перчаткой рукой.
– Пока сложно определить, что и как произошло, – продолжил Трокич. – Метель сильно затрудняет работу. Все следы занесло. Несколько наших машин увязли по дороге, неизвестно, когда доберутся.
Непогода разыгралась накануне, ближе к вечеру. Похолодание сулило снегопад, и он не заставил себя ждать: сперва землю укрыли широким одеялом крупные плотные хлопья, затем сменившиеся мелкими снежинками, которые швырял на землю резкий вихревой ветер. Весь вечер и всю ночь бушевала жуткая метель, и снежные заносы парализовали движение на дорогах.
– Нашли свидетелей из местных? – спросил Эйерсун.
– Пока нет. Здесь ведь пустыня, точно на материковом льду. Правда, возле дороги расположено несколько домов. Сейчас отправим ребят опросить хозяев.
– Надо же такую мерзкую погодку устроить, – Эйерсун, который терпеть не мог зиму, поморщился и кивнул в сторону небольшой группы людей, негромко переговаривавшихся и притоптывавших на месте, чтобы хоть как-то согреться. – Смотрю, пресса не заставила себя ждать и на сей раз.
Трокич пожал плечами:
– Вот только нам нечего им сказать.
– Я завтра с утра пораньше соберу пресс-конференцию. Передай им это, если не отстанут. Надеюсь, они за это время никакого бреда не сочинят.
В последний раз они расследовали вместе убийство год и три месяца назад. Труп молодой женщины с перерезанным горлом обнаружили в лесу Марселисборг. Журналисты ухватились за версию, связанную с ритуальным убийством. Сейчас надо сделать все, чтобы они не нагнетали напряжение.
Трокич несколько раз бывал в Морслете. Это красивый, словно сошедший со страниц старой сказки городок рядом с Орхусом, визитная карточка датской провинции. Городок, где не происходит никаких событий, порочащих добрую славу этих мест. Преступность на нуле. Даже взломщики в этих краях почти не водились. Местный участковый в одиночку справлялся со своей работой без какого-либо вмешательства с их стороны. Иными словами, городок служил примером для всех своих собратьев по муниципалитету. Но образцовая репутация не убережет Морслет ни от репортеров криминальной хроники, ни от пугающих газетных заголовков.
– Черт побери, Дэниель, он, ей-богу, на моего парня похож, когда тот был помладше, – Эйерсун ткнул крупным жестким пальцем в плечо Трокича, точно назначал своего зама ответственным за все. – Давай заканчивай тут, а в двадцать ноль-ноль у нас совещание.
На прощание он протянул Трокичу стаканчик из-под кофе и размашисто зашагал по полю, увязая в снежной целине.
Трокич вернулся к убитому. Эксперты уже убрали бóльшую часть снега и сложили его в зеленый контейнер, так что к жертве теперь можно было подойти вплотную. Снег растопят и направят на исследование в экспертно-криминалистический центр. Каштановые, с рыжим отливом волосы обрамляли мелкое застывшее личико Лукаса. На щеке красовалась