– Ты молодец, – похвалила я, стараясь внешне оставаться расслабленной. – Так держать.
«Спокойно. Он не может знать о моем долге», – подумала про себя.
– Значит, настаиваешь, что приехала только ради обучения студентов, – вздохнул Налсур.
– Да, – припечатала я.
– Жаль, – в тон мне сказал он. И, посмотрев, сообщил ледяным тоном: – Тогда я буду предельно откровенным за нас двоих, дорогая Лиара. На этом моменте игры кончились. Запомни: если, преследуя цели дяди, ты навредишь моим подопечным, я сделаю тебе больно. Не пощажу. Несмотря на дружбу.
«Знает!»
Я замерла, с ужасом обдумывая услышанное.
Если Налсур знал, что я соглашусь на предложение работать из-за требования дяди, то почему позвал меня? Проверял, пройду ли я проверку? Что ж, это провал. И что теперь?
Будь у меня хоть какой-то выбор, я бы уже бежала. Делать из гера Ардо врага – все равно что на спор совать голову в пасть голодного тигра. Пощады ждать не стоило. Но и тропинок для отступления мне не оставили.
А значит, предстояло рискнуть.
– Так что там за подопечные? – спросила я, закинув ногу на ногу и изобразив заинтересованность. – Рассказывай уже, не томи.
Налсур не ответил. Какое-то время он продолжал смотреть на меня, давя на остатки совести, припрятанные очень глубоко внутри. Не знаю, смог бы он что-то найти или нет, но ему помешал стук в дверь. Милая секретарша принесла декану бутерброды, овощной салат и чайник с двумя чашечками.
Упрямая. Решила напоить и меня.
– Все, что вы просили, гер Ардо, – сказала она без заикания.
И складки на лбу Налсура волшебным образом разгладились, а губ – клянусь ледяной тьмой! – коснулась очередная милая улыбочка.
– Спасибо, Нила, – ответил он бархатным голосом, – этого сейчас очень не хватало. Ставь все туда. – Он указал на журнальный стол у окна. – Мы закончим с герой Эффит, и я наконец перекушу. Ты – мое спасение.
По мере его долгого нудного монолога мое лицо все больше вытягивалось от удивления. А на последнем слове я вовсе забыла о своих несчастьях. Любопытство затмило все, даже самые жуткие страхи.
Спасение? Серьезно? Налсур, которого я знала много лет, был предельно серьезен, собран и максимально следил за словами. Каждое было по делу. И вдруг такая расточительность… И вдруг такая нежность во взгляде и в голосе!
Нила поставила поднос, мягко улыбнулась Налсуру и вышла, тихо прикрыв за собой дверь. Я внимательно следила за каждым ее действием, а потом посмотрела на друга, собираясь все же спросить, что вообще происходит?
– Она – не твоего ума дело, – тут же обломал все Налсур.
– Но ты…
– Не. Твоего. Ума, – процедил он, выделяя каждое слово.
– Остынь. Не моего? Ну и ладно, – солгала я. – Забыли. Так что там с работой?
Налсур смотрел оценивающе, внимательно. Явно взвешивал мои слова, решая, так ли я прониклась его требованием отвалить?
Я ждала,